я всегда о ней думал и думаю по сей день. Но потом я закончил школу, и меня некуда было посылать, так что не стало удобных причин, чтобы не позволить мне вернуться домой.
***
Как и в те несколько раз, когда я приезжал домой с тех пор, как меня отослали, мои родители прислали за мной лимузин, чтобы забрать меня в аэропорту, вместо одного из своих вертолетов. Это был способ дать мне понять, что я не настолько важен, и что мне придется выдержать полтора часа езды до их поместья в предгорьях. Когда я наконец добрался до расположенного в 5 милях вверх по извилистой, частной, закрытой и охраняемой дороге особняка с 12 спальнями, 15 ванными комнатами, бассейном, теннисным кортом и конюшней, и все это располагалось более чем на 15 000 акрах земли, я стал нервничать из-за того, что должно было последовать.
Швейцар в ливрее проводил меня в игровую комнату, где я с удивлением обнаружил отца. Он был без пиджака, в рубашке с закатанными до локтей рукавами, и наблюдал, как мама наклонилась над бильярдным столом, чтобы сделать удар. Я проморгался, не веря тому, что увидел: моя мать была одета в короткое платье в стиле 1920-х годов, покрытое блестками и c бахромой внизу, на ней явно не было трусиков.
Ее киска и зад были полностью предоставлены взгляду. Я мог видеть блестящую розовую внутреннюю часть ее киски, когда ее внешние половые губы раздвинулись. Внутренние губы были крошечными и нежными, между ними торчал маленький клитор. Поняв, что стою с отвисшей челюстью, я отвел глаза, встав почти по стойке "смирно" перед отцом, на лице которого застыла сардоническая улыбка. Он отследил, куда были направлены мои глаза.
— Значит, ты дома, - сказал Брюс.
— Да, сэр, - сухо ответил я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отдать честь.
— Тебе уже 18, - сказал Брюс.
— Да, сэр, стукнуло 3 недели назад, сэр, - ответил я.
— Это означает, что по закону у нас больше нет никаких обязательств по отношению к тебе, - сказал Брюс, его серые глаза были холодными и отстраненными.
Взглянув на маму, я увидела, что она просто стоит и смотрит на меня, опираясь на поставленный на пол бильярдный кий, на ее ледяном лице не было ровным счетом никакого выражения.
— Как скажете, сэр, - сказал я, чувствуя, как у меня бешено колотится сердце.
— У нас есть право указать тебе на дверь и никогда больше никогда тебя не видеть, - холодно сказал Брюс.
— Да, сэр, - ответил я, чувствуя тошноту в животе.
— Что бы ты сделал, если бы я так поступил? - спросил Брюс.
— Всё, что вам угодно, сэр, - машинально ответил я, слово "невозможно" буквально выбили из меня годы учебы.
— Я мог бы также предложить тебе альтернативу, которая в долгосрочной перспективе может оказаться гораздо хуже, - задумчиво произнес Брюс.
— Чего ты хочешь, Алекс? - спросила Пенни.
— Понять, - ответил я, тысячу раз прокручивая в голове этот разговор.
— Понять что? - спросил Брюс.
— Почему вы так меня ненавидите, - ответил я, изо всех сил стараясь сдержать эмоции.
— Потому, что ты нам кое-что напоминаешь, - холодно ответил Брюс.
— Но это не моя вина, - сказал я.
— Это не имеет значения, - ответил Брюс. - Ты напоминаешь нам об произошедшем.
— А это место, этот дом, не напоминает? - спросил я.
— Он тут не причем, - ответил Брюс.
— Чего ты хочешь, Алекс? - переспросила Пенни.
— Быть вашим сыном, - ответил я, - чтобы показать вам, что вы были неправы, сослав меня отсюда.
Для танго нужны двое 
webmaster@3iks.ru