на плач и стоны несчастных, переходил к двухразовому погружению члена, потом к трехразовому и так далее, пока не извергал семя в одну, совсем недавно девственную щелку. На этом он заканчивал экзекуцию и уезжал в замок дю Плесси. Крестьяне его так и назвали – Растлитель, и разбегались вместе с детьми, укрываясь в лесах.
Вот и сейчас, увидев юную и свежую девушку Анжелику де Сансе, Растлитель воспылал такой страстью, что едва сдержал выплеск семени прямо в панталоны. Потому он ускорял и ускорял шаги и перед дверью спальни почти бежал, волоча Анжелику за руку так быстро, что она, как Золушка, потеряла туфельку.
Доктор уже ждал, обнаженный, тоже вожделеющий юной девственницы, он только спросил: «Она?», и шевалье кивнул: «Она!», и вдвоем они накинулись на Анжелику, срывая с нее одежды. И какое же было разочарование де Растиньяка, когда доктор выдохнул: «Она не девственница!».
— Почему ты не сказала? – закричал Растлитель. – Почему!
— Потому что Вы не спрашивали! – смело ответила Анжелика.
И тогда шевалье схватил со столика нож для разрезания бумаг. «Я тебя убью!», – крикнул он и замахнулся на маленькую женщину. Анжелика де Сансе побледнела, но глаз не отвела.
— Бейте, – сказала она. – Мои братья за меня за меня отомстят!
— Уберите Вашу жестянку, де Растиньяк, – послышался тихий голос. – Вы у меня на мушке, и я выстрелю быстрее, чем Вы опустите нож.
Это был маркиз дю Плесси. По закону он, как суверен, он должен был защищать вассалов, вроде де Сансе, и, убив шевалье, не был бы наказан ни гильотиной, ни Бастилией. И, чуть остыв, Раститель Растиньяк бросил нож на начищенный паркет.
— Моя мама говорит, – сказала детским голосом Анжелика. – Если уронить нож, то придет мужчина.
И она была права, потому что в спальню шевалье вбежал бальи, представлявший власть короля, при шпаге и пистолетах.
— В округе беспорядки, – сказал он. – Объявились дезертиры, разбойники, в деревнях – бунты. К оружию, господа!
Зависимости Насти. Часть 8 
webmaster@3iks.ru