в простыне увидала, да как заверещит на всю ивановскую: «Привидение с хуем!». Я обратно в палату, а уд чешется, весь в водырях, а почешешь, сразу спускаешь. Так до рассвета и спускал, а после подъема пошел к врачу, хорошо мужик с пониманием отнесся, мази дал. Только смеялся долго! Но кубинца я все же превзошел.
Тут Вовка сделал многозначительную паузу, а Ирка, покачиваясь всей тушей, слушала более чем внимательно и не удержалась от вопроса:
— И как же? Не томи, Вовастик!
— Пчелы! Это не только сладкий мед, но и лечебный яд. Вспомнил я, как в детстве поймал рукой пчелу, и ладонь распухла как доска. Пошел в лопухи, там на цветках этих пчел до хрена было, поймал одну и на головку присадил. Ой, больно было! Но потом пухнуть стало, и стал мой орган, как гриб-боровик. Частичный успех, подумал я, он от идеала далеко. Поймал еще двух, одну посередине, а другую ближе к яйцам приставил. Такая елдовина сделалась! Красная с синевой, стояк вечный, еле в шорты спрятал. Побежал к Эрнесто, он как раз девок щупал, ну и показал ему. А он мне большой палец показал, мол, победил!
Я, полный достоинства, удалился в кустики, а поссать не могу, хотя давно пора. Пришлось снова к врачу идти, он противогистаминного вколол и бужик (это шланг такой) вставил. Только после этого поссать и смог. Три дня в изоляторе пролежал, а потом все в норму вроде пришло, только некоторые остаточные явления сохранились.
Ирка раскраснелась вся:
— Вовик, покажи свои остаточные явления!
А сама попятилась кабинет закрывать. Макаров вывалил свои мудья их зимних фланелевых брюк, а Ирка в полном восторге:
— Больше чем у того деда в бане!
А потом случилась полная котовасия. Одежда разбросана по полу, Ирка мечется, то бледная, то красная, а со стены взирают на все эти безобразия русская девушка и индостанец, и словно кричат с плаката: «Пхай, пхай!».
Какая там следующая остановка трамвая номер сорок семь? Улица Затонная? Что же, с этой остановкой тоже связано много интересного... Улица Затонная На этой улице в пятиэтажке жили Вовка Макаров и Сашка Капко, а Юрка Ефимов жил совсем рядом в сталинской шестиэтажке в трехкомнатной квартире со смешным механическим звонком на двери, у которого вместо пимпочки для нажатия была ручка, которую нужно было крутить. Дрын-дрын, здрассте, мы пришли.
Основной причиной похода Вовки и Сашки к Юрке было Сашкин день рождения. Вчера гуляли взрослые, а сегодня пацаны решили отметить это дело по-своему. Взяли пару бутылок, несколько банок консервов и газету «Биробиджанер штерн» на идиш, потому что других газет в киоске «Союзпечать» не оказалось. Проходил двадцать четвертый съезд КПСС, и все толстые русскоязычные газеты с выступлением дорогого Леонида Ильича Брежнева разобрали. Их можно было вначале прочитать, затем изучить, потом изложить содержание на политзанятиях и в конце концов употребить на разные хозяйственные нужды. Газету «Биробиджанер штерн» на идиш можно было употребить сразу. Почему у Юрки? Да потому что у него была отдельная комната, и его родители и старший брат в простые дни работали, а у Сашки – нет.
Итак, бутылки открыты, банки тоже, друзья приняли по первой. И заскучали. Хотелось чего-то светлого...
— Джентльмены, а не вздрочнуть ли нам? – предложил Сашка Капко.
— Ф-фу, сэр, как это пошло! – ответил Вовка Макаров.
— Девчонок надо позвать! – сказал Юрка Ефимов.
— Хорошо! – расплылся в улыбке Сашка.
— Можно! – одобрил Вовка.
— Только вот кого?
— Предлагаю Нину Никульцеву! – сказал Сашка. – Беленькая и толстая, всем хватит.
Школа 23-я и 24-я часть 
webmaster@3iks.ru