в школу, а Вовке, как почти отличнику, было предложено остаться у Ирки дома и дождаться ее родителей.
— Во избежание осложнений! – многозначительно произнесла школьная медсестра и ушла, уводя с собой Сашку. Вовка, «скрипя сердцем» и прочими органами, остался. Постояв немного, он решил вернуться в Иркину комнату, но как только Вовка приоткрыл дверь, он увидел, что Башня переодевается, он решил не беспокоить ее в пикантном положении, а дождаться, пока она оденется в домашний сарафанчик и сядет на диван за журнальный столик с большим блокнотом и карандашом в руках. Вовка деликатно постучал и вошел в комнату Башни. Она показала карандашом на диван рядом с собой. Вовка деликатно сел на краешек дивана и, чтобы что-то сказать, спросил: «Может, чаю попьем?». Ирка что-то быстро написала в блокноте и показала Вовке:
— Не могу. Челюсть болит.
— Как же ты будешь есть?
Башня пожала плечами и написала:
— Скоро придут родители с работы их уже вызвали из школы.
Вовка отобрал у нее блокнот и поставил запятую между «работы» и «их». Она с удивлением посмотрела на Вовку поросячьими глазами, но тут в прихожей защелкали замки, затопали и заговорили. Это пришли Иркины родители. Первой в комнату ворвалась женщина очень пышных форм и бросилась к Ирке. Вовка галантно встал с дивана, но дама его, похоже, не заметила. Она бросилась на Ирку и разрыдалась. Вовка решил, что его миссия исполнена и наткнулся в прихожей на крупного дядьку, который, видимо, был Башниным папой. Папа рассеянно сказал: «А, мальчик...», после чего рванул к плачущим дамам. Вовка посчитал свою миссию исполненной, открыл незапертую дверь и вышел на лестничную площадку.
Через месяц Башня пришла в школу, похудевшая, изящная, тонкая, но с двойным запасом бутербродов и, все-таки, накормила ими Вовку Макарова. Родители у нее оказались дипломатами, и вскоре Ирка Спасская пропала со школьного горизонта.
Через много лет шеф Макарова послал его на Смоленскую площадь отвести в Министерство иностранных дел отвезти какой-то запечатанный пакет. Выйдя из метро, Вовка невольно, придерживая шапку, задрал голову. Ну и махина! В раннем зимнем вечере над ним нависала громадина здания со шпилем, вершина которого исчезала в темно-сером небе.
Пока Макаров смотрел в небеса, к нему неслышно подошел хорошо одетый человек средних лет неприметной наружности. Вовка шестым чувством сразу понял, что этот человек «откуда следует», и куда попадать не стоит. Макаров сразу полез в портфель, а человек в расстегнутой куртке сунул правую руку за пазуху. Вовка протянул ему пакет, а тот его взял левой рукой, повертел и нехорошо спросил: «И что?». Вовка сглотнул комок.
— Отдать надо. Куда?
— Кому надо?
— Профессору Савостину, заслуженному деятелю науки и техники Российской федерации.
Человек прищурил один глаз, словно целился в Макарова из Макарова. Наконец сказал, махнув рукой с пакетом:
— Вам туда!
То есть, за угол громадного здания.
— Там бюро пропусков.
— А... – протянул Вовка. – Спасибо, товарищ!
В бюро пропусков было безлюдно. За стойкой было два человека: один сидел, а другой стоял, и оба сверлили Макарова внимательными глазами.
— Мне, вот, передать, – робко сказал Вовка.
— Идите сядьте! – скомандовал стоящий.
Сидевший, молча, взял пакет, и принялся куда-то звонить, а стоявший продолжал сверлить Макарова нехорошим взглядом. Вовка ждал. Сидевший набрал номер, Вовка ждал. Звонивший что-то тихо сказал в трубку и строго посмотрел на Макарова. Затем положил трубку на аппарат и сказал: «Ждите!».
Вовка ждал долго. Даже заснул. А когда проснулся, увидел громадные красные туфли. Из туфель торчали толстые ноги в телесного цвета не то колготках, не то чулках, а выше размещалась их большая хозяйка под стать зданию МИДа, вся в
Развратные игры 
webmaster@3iks.ru