Ты слишком быстро растёшь. – пробормотал он. Кто станет моей малявкой, когда ты повзрослеешь? Не знаю. Привыкай, я уже взрослая и мне это нравится. – сказала она и потянулась к Эвану. За-ставь маму родить еще одного ребенка! А если она не захочет? Захочет – голос Глории упал до шепота, и она коснулась его подбородка губами. Мгновение и ее губы накрыли его рот. На языке возник сладковатый вкус фруктовой жевательной резинки. Эван обреченно закрыл глаза и положил руки туда, куда хотел с того момента, как хлопнул ее по попке. Пальцы буквально прилипли к крутому изгибу ягодиц. Сестра тут же заиграла ягодич-ными мышцами, и Эван прекрасно осознавал, чем это закончится, если он не остановится. Прекрасно. Ты получила поцелуй, который я не собирался давать. – хрипло произнес он, уворачива-ясь. Спасибо. Люблю тебя – Глория змеей сползла ниже, пока подбородок не уперся мальчику в грудь. Можешь побыть со мной немного? Улыбка и сияющие глаза девушки гипнотизировали, подавляя всякую волю, и он положил руки ей на поясницу. Из тебя выйдет прекрасное одеяло. Диана была права. Младшая сестра вила из него веревки. Манипулировала, обводила вокруг паль-ца и его это устраивало. А из тебя матрас. – засмеялась девушка и положила голову ему на грудь. Прошло не больше пяти минут, и она засопела, дыша размеренно и мерно. Эван хотел выбраться из-под обмякшего тела. Он хотел поговорить с Дианой о Ребекке, но с другой стороны, этот разговор мог подождать. Можно было просто насладиться моментом единения и абсолютного спокойствия. В последнее время их было так мало. Эван даже не заметил, как задремал. Большинство снов, какими бы причудливыми они не казались на первый взгляд, основаны на ре-альности. Эван не раз подмечал эту особенность. Второй тип снов оживлял его самые грязные фан-тазии, и эти он любил больше всего. Он находился в каком то незнакомом месте. Тут же была Глория, совершенно обнаженная. Его руки начали двигаться по ее телу. Потом она оказалась сверху. Он гладил пальцами ее спину, обво-дил шары ягодиц, забирался в трещину между ними. Раздвинул кажущиеся невероятно большими половые губы, погладил алеющую внутреннюю плоть, обогнул края влагалища, а затем без всяких усилий погрузил внутрь указательный палец. Вульва сестры было открыта, готова принять член и тут же в воображаемом мире произошел внезапный сдвиг. Теперь уже Эван лежал на ней, его член по-дергивался над выпяченной, бестыже раскрытой вульвой, а она умоляла его войти внутрь. Вспыш-ка… боль… яркий свет… четкая картинка разбилась неровными стеклянными осколками, и Глория снова оказалась на нем, глядя в лицо с наивной улыбкой и яркими пятнами на щеках. Ее колени судорожно сжимали его ребра, и она скакала на нем, как миниатюрный наездник на мустанге. Ее руки поднимались и опускались, лаская обнаженные груди, только теперь они стали еще крупнее, превратившись в тяжелые раскачивающиеся дыни с ярко-красными сосками с навершиями в виде двух драже «М&M». Ощущение полета… и они рухнули на кровать в комнате Глории, послышался звук открывающейся двери, и оба посмотрели в ее направлении. Эван понимал, что должен беспокоить-ся, бояться, переживать, но не сделал ни чего, что бы как то избежать пикантной ситуации. Глория оседлала его член и рычала, как зверь. Послышался чей-то голос похожий и не похожий на него: «Нет! Мы не сможем остановиться сейчас!. Он входит! Я
Наркоманка! 