1 В этот день Вовка Макаров домой не торопился. Он сидел на каменной ступеньке школьного крыльца, подсунув под зад портфель, и лелеял обиду. А как же! Полчаса назад математичка Лидия Сергеевна поставила ему незаслуженную четверку, несмотря на более чем полный ответ. За все время она не поставила Вовке ни одной пятерки! Ладно, глупенькой Ленке Годиной она ставила тройки, но ему-то за что? Услышав «хорошо, четыре», Макаров еле сдержался, выдавив только первую букву: «С-с-с-с...». Юрка Ефимов согласно покивал, сука, мол, а «Сука» только очками сверкнула.
Учиться оставалось чуть меньше месяца, солнце жарило, как в июле, зеленела свежая трава, и кое-где уже цвели неистребимые одуванчики, над которыми гудели шмели. Внезапно школьная дверь, завизжав пружиной, хлопнула. Макаров покосился назад. Так и есть, она, Сука.
Она подошла, встала рядом, заслонив солнце, и Вовка увидел совсем близко ее круглые колени, затянутые капроном и, чуть выше, черную суконную юбку.
— Володя, Вы, кажется, нам меня обижаетесь? Совершенно зря. Вы просто неспособны к математике.
Вовка поднял на нее тяжелый, как ему казалось, взгляд и увидел темный силуэт с нимбом светлых волос.
— Выходит, Рашид способен, его дружок Куликов способен, а я нет?
— Выходит так. Вам не нужно поступать в технический вуз. Идите в медицину, в литературу, а в технический не надо. Это не Ваше.
Кроме математики, Сука была еще классным руководителем. Так что не поспоришь особо. Вовка встал и совсем рядом увидел ее лицо, узкие, в ниточку губы, слегка тронутые искусственным румянцем щеки.
— Ну, мир?
— Ладно. Мир, – еле вымолвил Макаров.
— Тогда проводите меня. Здесь недалеко.
— Я знаю.
Она жила в том же доме, что и Людочка Шенгелия, будущая пианистка, и ее подружка, вредина Ленка Сидорова. Вовка вздохнул, джентльмен должен оставаться джентльменом, и Макаров предложил училке свернутую кренделем руку, за которую Лидия Сергеевна охотно уцепилась.
— Если Вы все-таки соберетесь поступать в технический вуз, без дополнительных занятий Вам не обойтись. Я могла бы Вас поднатаскать.
Макаров даже остановился. Вот тебе и злючка, вот тебе и сука! Ладно, поглядим-посмотрим.
— Сколько?
— Что сколько?
— Денег сколько?
Теперь замерла она, мерно шагавшая рядом.
— Макаров, я же Ваша классная руководительница! – возмутилась Сука. – Какие деньги, Вы о чем?
Ее очки обиженно сверкнули.
— Ладно-ладно, беру слова обратно. Тогда прямо сейчас?
— Попробуем.
Так за разговором они дошли до ее дома, вошли в прохладный подъезд, в громыхающем лифте поднялись на последний девятый этаж. Сука достала из белой сумочки ключи и защелкала замками. Она поддерживалась негласного школьного кодекса, надевая всегда сверху что-то светлое, а снизу – темные юбки немного выше колена. Вот и сейчас сквозь белую блузку четко проступала застежка лифчика и четыре бретельки, одна пара узких и одна пошире. «Комбинация!», – догадался Макаров. – «Интересно, длинная или до пупа? И чулки с поясом, как у мамы».
— Ну-ка, дайте! – решительно сказал Вовка, отбирая у математички связку ключей. – Надо поиграть немного.
Он покрутил ключом вправо-влево, подвигал вперед-назад, и замок открылся. «А я думала в ЖЭК бежать», – тихо сказала, дыша Макарову в самое ухо, Лидия Сергеевна. Они вошли в прихожую, и учительница включила свет и тут же скинула светлые туфли.
— Ты проходи, присаживайся, а я пока переоденусь.
На вешалке Вовка заметил, что-то цветастое, не то платье, не то халат с перламутровыми пуговицами. Макаров прошел в гостиную и уселся на диван, по-хозяйски откинувшись на спинку и положа ногу на ногу. А вскоре вошла и Лидия Сергеевна. Вовке сразу расхотелось называть ее сукой, такая она была домашняя в халате
Соседка-малолетка 