цвета. Рады настолько, что укатили вместе с родителями Полины к каким-то другим своим друзьям.
Полина, по неизвестной мне причине, не поехала. Так, мы остались вдвоем. Я и она. Она и я.
Начался дождь. Крупными каплями он хлестал по стеклу, наполняя комнату ритмичными отзвуками. Стоя у окна, я смотрел на улицу, чуть отодвинув штору, наблюдая, как асфальт приобретает пепельный оттенок.
Надев черный свитер на несколько размеров больше, так что ладони утонули в рукавах, я подошел к зеркалу. Оценивающе осмотрел себя. Бледность еще не сошла полностью, но было уже лучше. Волосы слегка топорщились. Нижняя губа потрескалась. Но в целом — неплохо.
Выйдя из комнаты, я приблизился к комнате Полины, стараясь не издавать ни звука. Приложил ухо, прислушался. Тишина. Затем медленно открыл дверь, каждое мгновение ожидая услышать предательский скрип. Но все обошлось. Полина лежала на кровати, и, кажется, спала. Я приблизился к ней. Одета она была в белую футболку и домашние штаны. Глаза закрыты, а грудь мирно вздымалась и опускалась.
Коснувшись пальцами ее голой лодыжки, я погладил ее. Провел рукой выше и запустил ее под футболку. Полина зашевелилась, но не проснулась. Тогда я залез на кровать, сел на нее сверху, нагнулся и поцеловал в губы. Она медленно открыла глаза и несколько секунд сонно и с непониманием смотрела на меня.
— Артем… Что…
Я взял ее за грудь.
— Эй. Эй! Ты что делаешь?!
Полина дернулась, пытаясь вырваться, но я схватил ее за горло и несильно сжал. Нужно было показать, кто здесь главный. Она издала сдавленный крик, но мне было все равно. Пусть кричит сколько влезет, все равно никто не услышит.
Я вновь поцеловал ее. Дергая головой, Полина ударила меня. Но я не стал злиться, а просто схватил ее за руки и прижал к кровати.
— Артем! Артем! Хватит! Отпусти меня! Пожалуйста!
— Нет.
— Прости меня, прости! Я дура! Дура! Я люблю тебя, люблю! Клянусь! Отпусти!
Ложь. Наглая ложь. Мне было неинтересно слушать ее лепет. Все это осталось в прошлом. Попытавшись стянуть с Полины футболку, я вдруг оторвал кусок ткани. Тем лучше. Засунув ей в рот эту часть футболки, наподобие кляпа, я заставил ее заткнуться.
Полина заплакала. А я стал целовать ее плечи, шею, соленые щеки, медленно опускаясь все ниже и ниже. Затем коснулся через штаны ее вагины. Принялся гладить и ласкать ее. Полина снова дернулась и ударила меня. Из моей губы пошла кровь, но я не обращал на это внимания. Она лишь тихо капала на ее гладкую кожу.
— Знаешь, — сказал я, — я бы хотел ввести твою кровь себе внутривенно. Чтобы ощутить тебя, прочувствовать полностью.
В глазах Полины читался ужас. Думала, наверное, что я какой-то сумасшедший. Животное. Но я ведь просто любил ее, желал ее, а она отказала мне. Так кто в этом виноват?
Я быстрым и резким движением стянул с нее штаны и трусики. Передо мною предстал лобок, такой желанный и сокровенный. Он действительно был бритым. Обхватив ноги Полины, чтоб не брыкалась, я прильнул губами к ее вагине. Такая сладкая и приятная на вкус. Я лизал, целовал, впитывал ее. А Полина скулила, как сука.
Заставив ее перевернуться на живот, я скинул на пол шорты, плюнул на руку и измазал член в слюне. Затем лег на Полину сверху и вошел в нее. Сначала шло туго, но быстро стало посвободнее. Я ощущал пульсацию ее вен. Хотел поцеловать, но она вертела головой и разбила мне нос затылком. Бестия. Я неспешно двигал бедрами, то погружая член почти полностью внутрь, то вытаскивая по самую головку. Скривившись, Полина смотрела куда-то в сторону.
Квартет ч.10 
webmaster@3iks.ru