так, как она обращалась со мной, а после получить неопровержимое доказательство того, насколько глупым все было. Но ее реакция была довольно экстремальной даже для нее.
Я объяснил это тем, что она очень сконфужена тем, как себя вела. У нас всегда были очень близкие и любящие отношения. Поэтому она, должно быть, почувствовала, что это было серьезным предательством нашей любви — выйти из себя, даже не поговорив со мной.
Мне было ее жаль. Я знал, что ей стыдно, и что она не знает, как начать извиняться.
Тем не менее, мне требовалось отвести ее в лабораторию, а не просто утереть ей нос. Я хотел доказать без тени сомнения, что был ей верен. Тогда мы сможем двигаться дальше.
Я установил пятое фото в эпидиаскоп. Это было то, где я трахаю блондинку с большими сиськами в миссионерской позе. Я ухмылялся прямо в камеру.
Я перемещал изображение по столу эпидиаскопа, пока не отцентрировал его на мониторе. Я сказал, пытаясь осветить момент:
— ВАУ! Ты бы ХОТЕЛА, что у меня был член такого размера?!!
Тут явно были две разные картинки: мое вырезанное лицо и тело жеребца. С краю, где мое лицо в цифровом виде было обрезано и соединено с парнем с гигантским половым органом, была заметна явная тень. Да и сами изображения также были составлены из двух разных форматов пикселей, поэтому обрезка и наложение были совершенно очевидны. Это было верно и для остальных четырех фотографий.
Я повернулся к ней и сказал:
— Довольна?
Она была в ужасе. После чего закрыла рот руками и заплакала. Я знаю, что она эмоциональна, но все равно был совершенно сбит с толку.
Она опустилась на пол, закрыв лицо руками, повторяя снова и снова:
— Он сказал, что делал их сам. Он сказал, что они — его!!
Я ожидал, что она извинится, но не ожидал, что она полностью сломается. Я спросил:
— КТО тебе сказал, и ЧТО? Что за хрень здесь происходит?
Она продолжала сидеть, тоскливо плача. Я подошел, поднял ее и обнял. Я сказал:
— Я люблю тебя, и мне все равно, что кто-то заставил тебя усомниться в моей преданности. Тебя подставили, так же как и меня. Все кончено, и я прощаю тебя, так что, давай на этом не зацикливаться.
Она стояла, уткнувшись лицом в мое плечо, и сказала с абсолютным страданием в голосе:
— Мы не можем не зацикливаться на этом.
Я подумал: «что, черт возьми, это значит?»
Всю дорогу домой она безутешно рыдала и не разговаривала со мной. Я был ужасно расстроен. Что случилось с моей счастливой жизнью?
Ответ ожидал на дороге. Он вышел из своей машины, когда мы вышли из нашей. Он подошел с беспокойством, написанным на его лице, полностью сосредоточившись на Джанет.
Я дружелюбно сказал:
— Привет, Мерф, с Джанет что-то не так, так что, дай нам немного времени, чтобы разобраться с этим, хорошо?
Джанет взвизгнула, а затем сделала очень странную вещь. Она сорвалась со своего места рядом со мной, подбежала к Мёрфу и начала молотить по нему кулаками. Мёрф отступил, выглядя ошеломленным.
У меня появилось нехорошее предчувствие, в то время как я схватил ее и удерживал подальше от него. Она называла его всеми нехорошими именами, которые только могла придумать, и несколькими еще, которые я не уловил. Ее ногти сломались, она полностью вышла из себя от гнева.
Я прямо посмотрел на него. Его лицо было таким же грешным, как на плакате «разыскиваются».
Я сказал:
— Подожди минутку. Так это сделал ТЫ? ПОЧЕМУ?!! — По выражению его лица я понял все, что мне нужно было знать.
Я был в полном недоумении по поводу абсолютной глупости его предательства. Я
Фея. 