— Я облизала... Обсосала... Трахним меня... Пожалуйста...
— Ну да, сейчас! Тебя вчера так выебли... Не жирно будет?
— Ну пожалуйста...
— Потаскуха!
Я сжал её грудь, сдавив пальцами сосок. Снова стон, громкий, сладкий. Стон зовущей самки.
— И дойки твои блядские лапали?
— Лапали... Трахни... Лапали... Терзали...
Я сжал обе груди и стал их ласкать. Гюля снова застонала и выгнулась всем телом навстречу ласке.
— Так лапали?
— Ну войди же в меня!
Я протянул руку и провёл пальцем между половых губ снизу вверх. Когда я коснулся клитора, жена застонала уже с каким-то отчаянием, снова выгнувшись как от удара током. Я сжал половые губы пальцами. Хриплый стон...
— Правильно проси!
— Пожалуйста! Милый...
Я снова провёл пальцем во влажной щели. Она подалась навстречу и потёрлась клитором. Я снова сжал её плоть, одновременно сдавив сосок. Она опять застонала.
— Проси!
— Пожалуйста!
— Что пожалуйста?
Я продолжал то ласкать её, то причинять боль щипками.
— Пожалуйста... Трахни... Войди в меня...
— Нет! Трахают приличных женщин, а таких как ты...
— Милый...
— Ну?
Я снова прижал палец к клитору, поглаживая грудь. Она задвигала бёдрами, тяжело дыша. Жена не любила мат и никогда не материлась в постели. Я видел, как она борется с собой, кусая губы. Снова сжал её сосок и половые губы:
— Ну?
— Вы... Выеби!
— Как? - снова ласка.
Она, как будто перешагивая через невидимую черту, вдохнула полную грудь воздуха и отчётливо сказала с придыханием:
— Выеби... Выеби меня! Засунь свой хуй в мою блядскую пизду!
Я лёг на неё, приставил головку к узкому мокрому входу и резко вошёл на всю длину. Она ахнула и обхватив меня ногами, кончила. Кончила только от того, что я вошёл в неё. Кончила так сильно, что её соки брызнули мне на лобок. Я задвигался на ней, чувствуя как содрогается в оргазме её тело, слушая её протяжные стоны.
И снова пришла эта отстранённость. Извивающаяся самка, которая нужна только для того, чтобы кончить самому.
Давалка. Соска. Моя жена.
***
— Тебе хорошо?
— Да...
— Милый...
— Да?
— Ты не представляешь, как мне хорошо с тобой. Я люблю тебя. Ты лучший.
— Да?
Гюльсум лежала, обняв меня, и забросив ногу мне на бёдра.
— Да, мой хороший. - она поцеловала меня. - У тебя такой усталый вид.
Я и правда устал. Захлестнувшая меня волна событий последних дней выбила из колеи.
— В сон клонит, - сказал я.
— Ну и спи. А я пойду готовить обед.
***
Долго поспать мне не дали - примчавшиеся с площадки аттракционов дети галдели так, что подняли бы мёртвого.
Мы пообедали. Всем было весело. Дети наперебой рассказывали о каруселях, качелях и комнате смеха. Гюльсум облизывалась, как сытая кошка, Нара счастливо улыбалась, лукаво посматривая на меня.
После обеда женщины отправились на второй этаж отдыхать и укладывать спать детей, а я расселся перед телевизором, убавив звук до минимума и блаженно жмурясь, и в конце концов задремал под бормотание комментаторов спортивного канала. Идиллия.
Все проснулись как-то разом, засуетились, зашумели, и быстро собравшись отправились на пляж. Нара и Гюля улеглись загорать, а мне выпала шумная возня с детьми, незаметно превратившая день в тёплый вечер. Потянул прохладный бриз, стало холодно выходить из воды, и мы отправились в свой домик. Нара шла впереди, с держащими её за руки детьми, я шёл сзади, нагруженный полотенцами, покрывалами и прочей амуницией. Эльдар спросил у Нары что-то смешное, и она расхохоталась так, что даже покачнулась. Я невольно залюбовался её гибкой фигуркой.
Жена поняла мой взгляд по-своему.
— Что, понравилось?
— Ты уже спрашивала. А ты ревнуешь?
— Не то, чтобы ревную... Хочу испытать те же ощущения, что и ты.
Признание 