Когда мать вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, я был уверен, что она поднесла пальцы, измазанные спермой ко рту и понюхав, лизнула их.
И уже через десять минут я лежал голым в постели, натянув до подбородка простынку.
***
Я только проснулся, когда мама зашла в комнату и поставила поднос с едой на прикроватную тумбочку. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня и дать беспрепятственный обзор болтающихся сисек.
— Как себя чувствуешь? — ласково, с каким-то сладострастным тоном в голосе, спросила она.
— Спасибо, мама, нормально.
— Там уже не болит, сыночек? — улыбнулась, нежно проводя ладонью по моим волосам.
— Немножко, — улыбнулся в ответ, — но уж намного лучше.
Мама подтянула подол халата и села на край кровати, скрестив ноги, показывая мне ложбинку между белоснежными булками в узком просвете между полами. Махровая ткань соскользнул с бёдра, высоко обнажая женские ножки.
— Мама, — посмотрел на неё, чувствуя, как начинает щемить сердце, ныть в паху, — можно у тебя спросить?
— Конечно, сыночек, — ласково улыбнулась она. — Что ты хотел?
— Почему ты не носишь нижнее бельё под халатом? — тихо произнёс, не в состоянии отвести глаз от женских голых, бархатистых, стройных женских ножек.
Мой наглый вопрос удивил её. Недоумённо она посмотрела на меня, но через мгновение улыбнувшись, с иронией произнесла:
— Ой, Серёжка, какой ты наблюдательный. Знаешь, что у мамы под халатом, озорник.
— Подсматриваешь за мной? Интересно на женщину голую посмотреть?
— Извини, мама, если не хочешь, можешь не отвечать.
— Нечего извиняться, — серьёзно посмотрела на меня, — в этом ничего страшного нет.
— Ты мужчина, а я женщина, — улыбнулась она. — Мне даже приятно, что заметил отсутствие нижнего белья под халатом.
— Могу раскрыть тайну, если никому не расскажешь. Договорились?
— Договорились, — улыбнулся ей. — Буду держать в секрете.
— Точно? Обещаешь?
— Обещаю, мама!
— Сыночек, ты не поверишь, но я тайная нудистка, — промолвила она. — Ненавижу носить одежду. Но твоему отцу не нравится, когда бегаю голышом. Поэтому всегда приходиться прикрывать своё тело, когда он дома. И перед тобой не могу ходить полностью голой, поэтому надеваю халат. Уходишь, и я бегаю по квартире в чём мать родила. Когда дома одна, мне нравится быть голой. Ну а приходишь, опять надеваю халат. А если ещё и отец возвращается домой — нахлобучиваю на себя и ночную рубашку, чтобы не раздражать его.
Не в состоянии больше сопротивляться, протянул руку к её мускулистому бедру.
— Ты можешь ходить голой при мне, — задрожал мой голос, — я никогда и никому не скажу.
— Сыночек, тебе не следует прикасаться ко мне, — произнесла мама, не пытаясь отстраниться.
— Твоя кожа такая тёплая и бархатистая, — ладонь заскользила от коленки вверх по бедру. — Такая нежная.
— Спасибо, Серёженька, — тихо произнесла мама, — но, пожалуйста, не делай этого. Не надо. Не забывай, что ты мой сын, а я твоя мама.
— Мамочка, — продолжал гладить ей бедро, — у меня что-то опять побаливает. Ты не поможешь?
— Чем, сыночек?
— То, что делала ручкой раньше.
— Серёжа, — хихикнула она, — но мы же с тобой договаривались — это будет только один раз?
— Мама …, пожалуйста …, — застонал, начав упрашивать её, — … у меня так никогда не получиться.
— Сыночек, — почувствовал, что она заколебалась, идёт мне навстречу, — но это же …
— Не могу …, прости меня. Как ты не поймёшь, что мамы такое сыночкам своим не делают.
— Можешь мамочка, — поднял руку с её бедра и обхватил правую грудь, прикрытую
Алиса в деревне 
webmaster@3iks.ru