руки мыла. Ну и порядок немного наведите, пусть будет выглядеть так, что стойку нечаянно задели и уронили. Хорошо, что мы были почти голыми. Верхняя дежда осталась чистой. Через час мы сидели в кабинете мамы. Роб привёл нашу пленницу, управляя её телом. Выбитый глаз выглядел как новый, и девка удивлённо моргала, испуганно глядя на меня. По дороге никто ничего подозрительного не заметил, мы вели себя непринуждённо, я даже пыталась шутить. Мама чуть в горло не вцепилась этой девке, когда узнала, что она виновата в смерти одного из пациентов. Пришлось долго успокаивать. — Эля бери управление Масей свои «руки». И с помощью неё допроси эту предательницу. Выясни, кто дал ей такое задание. Я пока маму успокою. — Поняла. Идите в кабинет Сергея Леонидовича, его до завтра точно не будет. Я у секретарши ежедневник краем твоего глаза видела. Да и не нужно твоей маме видеть мои методы допроса, — смайлик на проекторе улыбнулся и подмигнул. Мы с мамой просидели не долго. Она выпила успокоительного и через несколько минут уже радовалась, что наконец-то источник заражения найден. — В общем, дело непростое, — зайдя в комнату, всё ещё под управлением Эли, сказала Мася. — Не томи, что она сказала? Кто заказчик? — В общем, один отморозок, застрявший в девяностых, украл у неё дочь, дал этот флакон и сказал, что вернёт, если она будет послушной девочкой. А если откажется, то её депортируют обратно в Китай, а ребёнка он продаст в эмираты, в сексуальное рабство. Больше она ничего не знает. Её девочке девять лет. У этого дельца́ есть связи во всех инстанциях. Живет за городом в трехэтажном особняке с охраной. — Ого, крупная рыба. Есть соображения по этому поводу? — Пока нет. — Нужно посмотреть на этого дельца-тельца́. Возьмём у папы скорую помощь и наведаемся к нему. Мне нужно увидеть своими глазами этого ублюдка. Разыграем сценку с ложным вызовом. Собирайтесь, нельзя терять ни минуты ребёнок может погибнуть, он уже три месяца как в плену. Мам, нужно одеть эту страдалицу так, чтобы похититель её не узнал. Она нам дорогу покажет. Роб измени лицо китаянки. — У меня в кабинете есть кое-какие вещи пойдем, посмотрим, — спокойно ответила мама. Мы переодели девушку, позвонили папе, и он немедленно дал распоряжение предоставить нам скорую помощь с водителем. Через Элю я сказала китаянке, что поможем освободить её дочь и что у нас свой интерес к этому делу. Оказалось она немного понимает по-русски, но говорит отвратительно коверкая слова. Она расплакалась и чуть ли не целовала мои сапожки, но я быстро объяснила, что это лишнее. — Будь осторожна, доча. Береги себя, — на глазах мамы снова навернулись слёзы, видимо ещё помнит о моей коме. Через два часа мы были на месте. Особняк впечатлял своими размерами и красотой дизайнерского ландшафта вокруг него. Сразу было понятно, что хозяин далеко не бедный и с большими связями. Кованные большие ворота и красивый высокий забор просто кричали: «Пошли все на хутор, бабочек ловить». Ох, Таня. Опять ты лезешь в передряги. Мало тебе того, что два раза убивали, ещё раз хочешь? Можно ведь в полицию обратиться. Там сейчас с такими как этот не церемонятся. Быстро ласты скрутят и в кутузку. А вдруг у него и там связи? Приедут, выпьют бутылку коньяка, а меня в обезьянник. Подкинут наркоты́ и прощай свобода на долгие годы. Хотя мне выбраться оттуда, как два байта отослать, вот только позор на всю семью ляжет. Дочь учёных — наркоторговка. Нет уж, не бывать этому. Сама разберусь. Мне не привыкать. Да и команда собралась
Право выбора. Часть 4. Продолжение 