с ним в лаборатории, заключался в том, что корпускулярное излучение, которое проецировалось на тело, давало возможность клеткам, помещённым в специальный раствор, где находятся все ингредиенты для построения или, так сказать, «ремонта» тела, быстро расти, делиться и занимать именно те места, на которых они должны быть. То есть происходила регенерация тела в ускоренном режиме. Разработка была ещё не завершена и могла только «ремонтировать» тело, стремясь приблизить его к возрасту восемнадцати-двадцати лет. — Кто-нибудь ещё знает об этих разработках? — Пока нет, ты первая. В отчётах твой папа написал, что эксперимент не удался, — ответил Роб. — А ты откуда узнал? — За месяц до вашего отпуска твои родители слили мне эту информацию и открыли доступ только тебе, но это ещё не всё, в их головах есть ещё кое-что. — Что? — Не знаю, твой папа сказал, что эту информацию он даже тебе доверить не может. — Что ж, приступим. Роб, мне нужно три термостола и три аппарата искусственного дыхания и кровообращения, где их можно взять? — Это к куратору, соединить с ним? И почему три? — Соединяй. Три, потому что мне самой нужно кое-что регенерировать. — Куратор на связи, говорите, — сообщил Роб. — Таня, здравствуй, как ты себя чувствуешь? — раздался мужской голос с сочувствующей интонацией. Я никогда его не видела. Общались мы только по телефону. Он был не только куратором, но и директором, по крайней мере всё необходимое оборудование предоставлял он. Отчёты и результаты исследований тоже сдавали ему. Строг и требователен, но в то же время не скупился, если речь заходила о каком-нибудь очень прибыльном деле. — Плохо, всё болит. — Бедняжка, всё управление только о тебе и говорит. Мне поручено передать тебе две новости, одна хорошая, а другая плохая, с какой начать? — С хорошей. — Что ж, тогда радуйся, нам разрешили продолжить исследования в области регенерации органов, и, если ты не против, я назначу тебя старшим научным сотрудником этого проекта. — Я не против, но для продолжения мне нужно дорогостоящее оборудование. — Вот и отлично. Подготовь список необходимого. — А плохая какая? — Ах, да. Чуть не забыл. Спецслужбы США пронюхали, что у нас ведутся эти разработки и что мы достигли отличных результатов. — Тогда мне бы хотелось, в целях конспирации, разместить лабораторию у меня дома, в подвале, и заниматься этим лично, без помощников. — Что ж, отличная идея. Тогда всё, что тебе нужно, будет поставляться под видом мебели. Грузчики занесут всё в подвал, а дальше тебе придётся всё делать самой. Справишься? — Постараюсь. Список будет готов к вечеру, вышлю на емаил в зашифрованном виде. — Хорошо, выздоравливай, до связи.
***
Утром я, окрылённая разговором с куратором, почти бежала в подвал по крутой лестнице. Мне не терпелось поскорее приступить к восстановлению своих родителей, а потом подумать и про себя. Открыв потайную дверь, я улыбнулась шрамами своих губ. — Роб! — Да, Таня, слушаю. — Всё привезли, помоги распаковать и расставить по местам. Он помогал как мог своими манипуляторами, двигая упаковки с оборудованием и с лёгкостью отрывая доски от ящиков. На это ушла первая половина дня. Другая ушла на подключение и настройку. — Роб, в каком контейнере мама? — В этом. — Ставь его на первый стол и расконсервируй. — Готово. Я открыла кран с питательным раствором и набрала неглубокую ванну, встроенную в термостол. — Доставай. Роб доставал по очереди рваные ошмётки раздавленного тела и осторожно складывал в ванну, как пазлы составляя картинку голой женщины. Через пять минут в ванне лежало тело, только по очертаниям похожее на человека. — Роб, сделай ревизию внутренних органов и рассчитай время до полной регенерации. — Все органы на месте, полная регенерация невозможна. Ах, да, сильно деформированные органы поле