коллектив лаборатории на протяжении многих лет. Меня ещё в планах не было, а люди уже трудились над его созданием, писали программные модули в соответствии с частями головного мозга и соединяли всё в одну большую программу. И вот пару лет назад, папа в этом самом подвале собрал из трёх компьютеров подобие того, что было в лаборатории. Он несколько дней подряд появлялся из подвала только чтобы поесть и поспать. Ставил какие-то эксперименты, делал замеры импульсов головного мозга и всё-таки решил эту задачу создания искусственного интеллекта, доработав какие-то модули. Попутно он нашёл способ считывания памяти человека, но считать можно было только то, что человек помнил. Ещё через несколько месяцев он смог не только считывать память, но и записывать нужную информацию прямо в мозг. Конечно, всё работало далеко не идеально и требовало дополнительных исследований, но всё же это работало. Он хотел после отпуска продолжить исследования, но… Теперь про это никто не знает… Кроме меня. — Роб, заткнись, а! — огрызнулась я, оторванная от своих воспоминаний. — Ты уже почти неделю как вышла на работу, но ещё ни разу не подумала в нужном направлении. — О чём же, по-твоему, я должна думать? — О том, о чём думали твои родители. Выбирай на свой вкус. О поле регенерации тканей, о совершенствовании искусственного и собственного интеллекта, о выращивании человеческих органов из одной клетки. О соединении тканей с органами, о сосудах, о мозге… — Хватит, — резко перебила я его, — ты думаешь, что я досконально знаю всё, чем занимались родители? Думаешь, это всё так просто, когда твоя душа плачет, а тело ноет? — Чем дольше ты будешь тянуть с регенерацией, тем труднее тебе будет восстановиться. И ещё… Чем дольше твои родители будут находиться в растворе, тем сложнее будет восстановить их органы, а если затянешь, то может быть и невозможно, подумай об этом, ещё не всё потеряно. Я вздрогнула от мысли, что родителей можно восстановить, это была моя мечта, мои грёзы, я бы всё отдала, чтобы осуществить её, но на это уйдёт не один десяток лет, а может, и вся моя никчёмная жизнь. — Сколько у меня времени на их восстановление? — не надеясь ни на что, мой вопрос был как нечто должное, для очистки совести перед родителями, чтобы почтить их светлую память. — Месяца три, не больше. — Что будет потом, если не успею? — зародившаяся было надежда тут же рухнула камнепадом в огромную пропасть. — Потом клетки умрут, и на этом всё закончится. — Есть идеи? — уже ни на что не надеясь, спросила я. А вдруг есть что-то такое, чего я ещё не знаю? — Нет, но есть информация. Давай я загружу в твой мозг то, что оставил твой отец перед отпуском. Он дал доступ к этой информации только тебе, может быть там есть то, что поможет. Ещё есть информация от твоей мамы, там косметические опыты по рассасыванию шрамов и многое другое, что тебе очень пригодится. — Что же ты молчал, обормот? — Сама сказала, "заткнись". — Ладно, проехали, доставай, я скажу, как буду готова. Я села в кресло, чем-то напоминающее гинекологическо-космическое, пристегнула прищепки с электродами к своей голове, включила экран и запустила агрегат. Тот проморгался множеством светодиодов и тихо заурчал вентиляторами. — Готова. — Запускаю. Я закрыла глаза. Информация хлынула бурным потоком в какую-то часть головного мозга, и я почувствовала, как моё сознание наполняется знаниями проведённых опытов и новыми идеями. Через минуту глаза открылись, и мой ум быстро осознал всё, что в меня влилось, как будто я сама всё разработала и написала отчёты. Смысл папиного эксперимента, проведённого за несколько месяцев до того, как я стала работать
Районный сбор 
webmaster@3iks.ru