Виктор вздохнул и снова взял книжку в руки. Михаил Кузмин «Занавешенные картинки» — пикантные стишки. Открыв в своё время запретные книжки с эротикой классиков, Виктор разочаровался. Они оказалась далёкими от классической эротики типа «Эмануэль» или «Роман Виолетты» Дюма. Все эти "озорные" Лермонтов, Пушкин — барковщина. Мужики — хоть и гении — изгалялись в похабщине, ёрничали, насмехались над тем самым "прекрасным полом", который так превозносили в светских стихах. Кузмин — поэт и композитор, драматург и переводчик, писатель и критик — тоже гений и недалеко от них ушёл. Но всё же ХХ век, уже эротика в литературе сложилась, как жанр, уже издавались женские романы, написанные женщинами. И у него можно было прочесть что-нибудь романтически эротическое, распаляющее воображение.
Острятся перламутром ушки,
плывут полого плечи вниз,
и волоски вокруг игрушки
взвились.
Покров румяно-перепончат,
подернут влагою слегка,
чего не кончил сон, — докончит
рука.
Он вообразил, как девушка сейчас, разрумянившись под одеялом, щупает свою влажную плоть, раскинув умопомрачительные ножки. Так нестерпимо захотелось к ней туда! Рука непроизвольно опустилась и сжала свою припухшую плоть, вызывая приятную истому в организме. Вспомнились и перламутр в ушках, и покатые плечи, двигавшиеся с головой вверх-вниз у него на коленях. Панель на стене сменила красное тело раскинувшейся на кушетке красотки Модильяни на репродукцию Синьяка «Волна». Эта была одна из самых любимых его картин. Обнажённая девушка лежит лицом к зрителю, сомкнув ножки, в пене прибоя на краю пляжа. Вполне невинное ню для начала ХХ века. Но! Выражение раскрасневшегося лица настолько эротично! Куда там откровенно разложенным моделям Модильяни. Чувствуется, что девушка сомлела от только-только испытанного оргазма. Художник, безусловно, гениален. Переданы чувства и настроение, живо прорисовано идеальное тело, пенистая прозрачная волна не уступает Айвазовскому.
Копна густых каштановых волос напомнила Виктору причёску Вики. У неё тоже красивые волосы, только чёрные. Пальцы вспомнили ощущение их в кино. Половой орган внизу ощутимо напрягся. Он сжал его в кулаке, пробуя на изгиб. По телу пробежала тоже «волна» — волна желания и удовольствия.
Виктор откинулся, закрыл глаза, и занялся своим желанием, вспоминая, как он целовал сладкую молочную грудь и ласкал нежную влажную плоть. Там тоже было довольно много густых волос. Их приходилось раздвигать, разглаживать, а то они путались и норовили попасть в щель вслед за пальцами.
«Наверное, у Вики тогда в темноте было такое же выражение лица,» — подумал парень, — «как у этйо девушки в воде.»
Он медленно щупал напряжённый ствол, сжимая сквозь крайнюю плоть разбухшую упругую головку. Забирал в горсть мошонку и сжимал её несильно в ладони, доставая пальцем до заветной точки чуть ниже самого корня, при нажатии на которую половой член напрягался ещё сильнее и ныл, выпрашивая ласки. Как ему было хорошо тогда в Викином рту! Как он наслаждался под её ласками! Вот если бы ещё в тот ротик попасть! В заветный...
Виктор не мог вспомнить ощущений от того соития, стоя, под деревом. Он помнил образы, видеоряд. А чувства — нет. Помнил, что было тяжело, неудобно, неуютно и стыдно. Поэтому он заставил себя переключиться обратно на воспоминания из кинотеатра.
Ах, какой вид в мерцающей полутьме имели расставленные буквой М умопомрачительные ножки в чулках! Как приятна на ощупь была нежная атласная кожа внутри бёдер! Как трепетало всё девичье тело и заходилось дыхание от его ласок маленького скользкого носика между раскрытых пухлых губ. Жаль, он не мог склониться, как она перед этим к нему, и достать языком до её напряжённого жаждущего кончика. Но и так — он загнал её на вершину блаженства, заставив выть
Тантра-2Алекс (Части 1 - 3) 