Через двадцать минут она подъехала к их дому и, остановившись, сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем выйти.
— Эмили, Боже мой, где ты была?! — взволнованно спросил Джон, встречая её у двери и выглядя искренне обеспокоенным.
— Мне... мне нужно было время, — ответила она, почти задыхаясь от своих слов.
— Позволь мне принести тебе чаю, — сказал он и помог ей сесть на диван, прежде чем отправиться на кухню.
Через несколько минут он вернулся и, протянув ей чашку, присел к ней на диван. Наступила неловкая пауза, прежде чем Эмили, наконец, заговорила:
— Джон, у меня — вопрос, и я была бы признательна за честный ответ, — начала она, и когда увидела, как её муж медленно кивает, продолжила: — У тебя роман с Сильвией?
Несмотря на то, что он знал, что она спросит, этот вопрос привел его в замешательство. Она всегда умела читать его, и он понимал, что должен выглядеть виноватым, поэтому решил сказать правду:
— Да... — сказал он почти шёпотом.
Его мысли метались вокруг потенциальных последствий. Несмотря на свою неосторожность, он любил жену и был бы безутешен, если бы она ушла. Плюс, развод создаст что-то вроде скандала для его консервативной семьи, и если правда станет известна, это покажет его в очень неприглядном свете.
— Я... я поняла... — ответила Эмили, задыхаясь от слов, и быстро продолжила: — Ты её любишь?
— О, нет, дорогая... нет... я люблю тебя, — ответил он.
— Тогда почему? — спросила она, расплакавшись.
— Я... я... она просто была такой агрессивной... неутомимой... и мне кажется... я оказался слаб... — сказал Джон подавленно.
— Мне нужно отдохнуть, — заявила она несколько секунд спустя, и, не трогая чай, исчезла в глубине дома.
Эмили приняла душ и надела пижаму, так как на её бедрах были синяки, которые ей нужно было спрятать. Она взобралась на мягкую кровать, освеженная прохладными простынями, и подумала о коротком разговоре со своим мужем. Она была благодарна за то, что он был честен, но с его признанием появилось непреодолимое чувство истощения, и хотя знала, что обсудить надо было гораздо больше, ей нужно было отдохнуть.
Диалог с женой озадачил Джона. Он ожидал слез и, возможно, даже криков и угроз, хотя на самом деле, это не было в стиле его жены. Теперь ему пришлось обдумать смысл быстрого прекращения разговора с её стороны, и поскольку у него не знал о её вине, то воспринял это как очень плохой знак. Она уже решила уйти от него и развестись?
После того как душ перестал шуметь, Джон продержался меньше часа, прежде чем решил присоединиться к жене. Его страхи заставили его держаться поближе к ней, поэтому он тихо вошёл в спальню, разделся до трусов-боксёров и скользнул между простынями. Он положил руку ей на бедро, и когда не почувствовал никакой реакции, то позволил ей сместиться по её телу. Ожидая в любой момент упрека, он медленно приближался, пока не смог прижаться к ней сзади.
— Эмили? — прошептал он.
Последовало несколько секунд молчания, и когда он подумал, что она, должно быть, спит, та ответила:
— Что?
— Мне очень жаль... Я не знаю, что ещё сказать, — прошептал он.
Последовало ещё молчание, и затем она спросила:
— Ты знал, что Фрэнк пытался... он хотел... он пытался меня трахнуть?
Выбор слов удивил его, хотя он подозревал, что она выбрала их специально. Кроме того, он понял, что она имела в виду широкие усилия, предпринятые парой, а не только время у озера. Если бы он признал своё знание, то пришлось бы признать свою вину и в соблазнении собственной
шлюха 