— Валь, ну-ка слезь-ка! – сказал он все еще подрагивающей Валиде.
Она покорно снялась с обмякшего члена, а Вовка брезгливо двумя пальцами стянул презерватив, бросил его в угол и, голый, шлепая босыми ногами по холодным доскам, отправился звонить на работу маме.
Телефон уже истошно звонил, и Макаров поспешил снять трубку.
— Что же ты, Вовик, не звонишь, не пишешь? – ехидно спросила трубка маминым голосом.
— Мам, вот честно, шел звонить, только подошел, а ты уже! Думал, начальство...
— Ладно, а мы тут с девчонками уже Старый провожаем, ребята с четвертого этажа спустились.
— А кто в смене?
— Ракитина и Кутенко.
— Ну, с Наступающим тебя и девчонок!
— Спасибо, сынок!
— Мам, я на агитпункте заночую. Морозище! А утром приеду домой.
— А там тепло?
— Более чем.
— А что поесть утром есть?
— Найду.
— Ну, тогда до завтра!
Макаров повесил трубку и повернулся.
— Это кто звонил?
Валида стояла рядом, прикрывая грудки и волосы обеими руками.
— Мама. Беспокоится!
— Как же она номер нашла? Или ты давал?
— Она, Валечка, на телефонной станции работает. Нашла по своим каналам. Ты очень рвешься в свое общежитие?
— Нет.
— Так, может, и не поедем никуда? Елки вон в в каждом окне, телевизор включим, «Огонек» посмотрим. Чем не Новый Год? Вот только бахнуть нечем.
— Бахнуть?
— Да. Шампанским.
Валида загадочно улыбнулась.
— Я, когда в посольстве посылку получала из дома, купила маленькую бутылочку Итальянского розового. Так что бахнуть есть чем! Вот только поесть только сладости одни...
— А у меня бутерброды есть. До утра хватит. А назавтра потепление обещали! Так что, остаемся?
— Да! Я накрою на стол, а ты телевизор включи. Уже одиннадцать!
В комнате агитаторов было прохладно, и они оделись. Под звон курантов из телевизора Вовка и Валя поздравили друг друга, пожелали всего самого хорошего и поцеловались. Все-таки приятная девушка эта Пашаева, но без огонька и задора. Славно посидели, Валида все ластилась к Макарову, подливала чая и заглядывала в глаза. Опять хотела в зад?
«Огонек» кончился, пошел муар и помехи. Вовка выключил телевизор.
— Ну, что? Спать или поговорим?
— И спать, и поговорим! – осмелела Валида.
Слово «спать» она поняла, конечно, превратно.
— Тогда пошли в спальню! – сказал Макаров и предложил даме руку. Она охотно уцепилась и прижалась к Вовке, как пушистая мягкая кошечка.
Когда они проходили полутемным залом, Макарову показалось, что Политбюро смотрит уже не так осуждающе. Арвид Янович перестал хмуриться, Юрий Владимирович удивленно поднял бровь, а Алексей Николаевич одобрительно подмигнул. Это все итальянское розовое, подумал Вовка, раздевая Валиду, как маленькую перед сном. Поговорить, так поговорить...
— Скажи, а не было ли у тебя в жизни событий, так сказать, шокового сексуального плана? Ведь ты не девственница, хоть и живешь в мусульманской стране. Как это было?
— Ой, ужас!
— Если не хочешь, не рассказывай.
— Нет, я расскажу! – упрямо сказала Валида, садясь на постели.
— Мне исполнилось десять лет, и родители пригласили много гостей, играла музыка, все ели и пили, и даже пригласили меня, как взрослую. Я сначала не поняла, почему среди гостей были только мужчины, а из женщин – только моя мать. И подарков надарили целый мешок. Я им была очень рада. Только к ночи, когда гости разошлись, и остались папа и его брат, а мама куда-то ушла. Она скоро вернулась, и принесла низкий стол на ножках...
— Скамейку, – подсказал Макаров.
— Да, скамейку и пучок длинных веревок. Мама дала мне выпить какой-то горькой жидкости, а дальше было, как во сне. Мама меня раздела, привязала к скамейке веревками, и все гладила и говорила: «Так надо,
Субботние встречи. Суббота третья. 
webmaster@3iks.ru