— Тебя, – еле слышным шепотом ответила Валида и слабо отстранилась. – Давай лучше чай пить.
Двухлитровый электрический чайник закипел быстро, и Макаров уже собрался насыпать заварки в стаканы и налить кипятка, но Валя его остановила. «Я сама все сделаю», – тихо сказала она. – «Ты все испортишь». Пашаева принялась шарить по столам и шкафам и, наконец, нашла то, что искала, большой заварной чайник. Затем ушла в туалет, долго шумела водой, и вернулась с чисто вымытым чайником. Затем ошпарила его кипятком и высыпала туда целую пачку заварки. «Вот теперь – правильно!», – удовлетворенно сказала Валида Пашаева и застыла в ожидании, пока чай заварится и настоится. Это не чай, подумал Вовка, это чифир какой-то!
— И сахара не надо, – сказала она. - Мне из дома сладости прислали к празднику.
Она нагнулась к сумке и вынула из него объемистый бумажный кулек, от которого сразу запахло ванилью, корицей и гвоздикой. Вывалила вкусности на стол и сказала с торжеством в голосе:
— Теперь можно пить чай!
Аспиранток с Кавказа на Вовкиной кафедре было сразу четыре. Две из Кутаиси – большая и толстая Мака - мать троих детей, волосатая Тамара, армянка Нора с большой твердокаменной грудью, «нарисованным» лицом, четырнадцатилетней дочерью Гаянэ и очень внимательным мужем. И Валида, тихая, спокойная, рассудительная. Хорошая жена кому-то достанется, думал Макаров, глядя на ее аспирантские хлопоты. Мака на защите кандидатской диссертации на простой вопрос: «Где у Вас установлен датчик натяжения нити?», ответила:
— На кафедре МиСИ!
Ректор обхватил лысину двумя руками, закрыл глаза и в наступившей тишине сказал:
— Это – пиздец какой-то! Переходим к голосованию...
Крендельки и плюшки от Валиды были очень сладкими, что отчасти сглаживало крепость и горечь чая, наливаемого прямо из заварного чайника в стеклянные стаканы. Граненые стаканы, кстати, ей не понравились тоже. «Здесь должны быть армуды!», – сказала она, возмущенно раскрывая глаза и тут же пояснила. – «Это такие специальные стаканы для чая». Ты и сама, как эти армуды, подумал Макаров, когда она нарисовала один такой стаканчик.
Напившись чая с Валиными сладостями, Вовка заскучал. Валя сидела совсем рядом, разделенная широким столом. «Пойдем, побродим, что ли?», – предложил Макаров. Валя кивнула, встала, оправила тонкую белую шерстяную кофту и короткую черную юбку, кажется, из фланели. Он взял ее за приятно теплую мягкую руку и повлек в темноту...
Прямо за второй дверью был небольшой актовый зал, пахший плесенью, пылью и мышами, который спускался амфитеатром в подземелье. Над сценой висел белый экран, а вдоль стен – портреты членов Политбюро, которые смотрели на Вовку с явным неодобрением. А вот за сценой Макаров обнаружил то, что порадовало его больше всего! В маленькой, но очень теплой комнатке был широкий топчан с простыней, ватным одеялом и даже подушкой! Там к стене было прикручено бра, разбитое, но работающее. А на полу – много пустых бутылок.
— Чье же это? – шепотом спросила Валида.
— Киномеханика или работника сцены, – пояснил Макаров, ненавязчиво подталкивая Пашаеву к лежанке.
Она даже не сказала: «Ой, ты что?», а покорно легла и раздвинула ноги в легких сапогах и колготках...
Валя не носила лифчик в силу малости груди, а в остальном у нее было все, что полагалась иметь женщине Востока: широкие бедра, небольшой живот с глубоким пупком и густые черные волосы под животом и между ног. Вовка с некоторым трудом нашел в диких, ни разу не стриженых зарослях мягкую ракушечку и осторожно погрузился туда, сначала чуть-чуть, затем – наполовину, а потом – на
Полеты к звездам (фрагмент из книги армейских мемуаров "(Интро)миссия") 
webmaster@3iks.ru