присела передо мной на корточки. Видать жизнь повидала бабуля и было в той жизни всякое. По крайней мере, как молодок, не нужно было упрашивать, что-то подсказывать. Единственное, что сказала
— Володя. Мальчик мой. Постарайся не презирать меня.
И с таким наслаждением сосала, будто голодный грудничок мамкину сиську. С причмокиванием. С всхлипами. Выпустит головку изо рта, подует на неё, чтобы слегка подсохла и стала чувствительнее, слюной смочит, облизнёт и снова в рот. А уж там...Что творил её язык - не описать словами.
Всё же возраст даёт о себе знать. Замлели ноги сидеть на корточках. Помог распрямиться бабуле и усадил на стул. Молча, словно так и надо, стянул с неё брюки и колготки.
Трусы тоже оказались лишними. Что сказать про бабушкино тело? А ничего. Хаять грех. Все со временем такими станем. Нахваливать - против правды согрешить. Да и что мне было в тот момент до того тела. Титьки дряблые, висюльками болтающиеся меня вовсе не интересовали. А пизда - она и у старушки пизда. Завалил я свою учительницу на стол да и вдул. Эх, мне бы в школе так. Чтобы можно было любую из училок завалить да отъебать. Она мне двойку - я её выебал. Она мне пятак - я снова выебал. Только в первый раз в качестве наказания, а второй в качестве награды. Одна беда: учеников много, а училок мало.
Насаживаю старушку и вижу, что ей это нравится. А то как же иначе? Она уж сколько лет вдова. А кто же такую ебать будет? У ровесников давно не стоит. Молодые? Не смешите мои тапочки. Она же не Алла Борисовна. Где на всех Киркоровых да Галкиных набраться? Тут уж и то радость, что бывший ученик насадил и дрючит. Я уж терплю, не кончаю. Думаю бабуле радость доставить, чтобы она оргазм испытала.
Испытала. Два. Первый раз, когда пёр на столе, а второй, когда поставил раком.
Бабуле понравилось. Когда отпустил её, кончив в старую мохнатку, развернулась, обняла, целует. Потискались малость. Софа отказалась идти подмываться.
— Ты что, Володенька! Молодое семя вымывать - грех. До дома потерплю.
Оделась не спеша. На прощанье ещё потискались, будто молоденькие. Нет, я-то как раз молоденький, а вот она не совсем. Но, видать, после ебли организм вспомнил молодость.
— Володя, ты завтра сам ко мне приходи заниматься. Придёшь?
И в глазах вопрос, надежда и чёрт знает что ещё.
— Конечно приду. Во сколько?
— Как сможешь. Я всегда дома.
— И что, сходил? - Валюха не выдержала, спросила. - Говорю же - кобелина. Бабушку! Как можно? И как только ут тебя на неё встал?
— А как вставал на тётку? А на мать? Ой!
— Стоп! С этого места подробнее. Ты что, свою мать, тётю Таню тоже?Ай да Вовочка! Ай да ебаришка! Скотина! Ещё будет отпираться, что не кобель. Теперь я точно знаю, кто меня совратил. Бабник!
Валюха больно ткнула кулаком в бок. Схватил её за руку, завозились Я стараюсь удержать, она старается освободиться. Барахтались, барахтались и набарахтались. Не зря же Валька сосала.
Подмахивая, говорит прерывающимся голосом
— Всё равно кобель. Кобелина. Кобелёчек мой любимый. Аххх! Вовааа! Уумммм! Ещё, милый! Завтра...Мамочка!... Ещё завтра расскажешь. Мммм...Я так завожусь...Ой! Оййюююю! Вова! Вова! Кончаюююю!
— Всё, на сегодня хватит. Вов, не обижайся, мне и правда больно. Вов, давай просто поспим.
— Давай. Я тебя обниму, ты заснёшь.
— Вов, а ты завтра чем заниматься думал?
— Да ничем особым.
— Вов, ты тёте Наташе обещал провода электрические отремонтировать.
— Вот и сделаю завтра с утра. А потом буду тебя ждать, как Пенелопа Одиссея. Баню натоплю. С дороги тебя напарю.
Социологический опрос или как вы 
webmaster@3iks.ru