Я не удержалась и не только спустила свои трусики — я их вообще сняла, кинув на пол и забыв о них.
Дрочила неистово, пытаясь расслышать фразы отца. Толком сумела разобрать только одну — «А ну живо в рот, сучка!" — сказанную резким, волевым тоном.
Я тогда проторчала под дверью где-то с полчаса. Потом услышала шаги с другой стороны и убежала, едва успев юркнуть в свою комнату, когда открылась дверь в родительскую спальню. А уже утром, за завтраком, мама, прямо на кухне, на глазах у отца, бросила мне мои же трусики, забытые под дверью.
Я тогда с неделю сгорала от стыда, но родители так ни слова и не сказали обо всем этом.
Второй же случай был более банальным. Мама вдруг вернулась с работы, в то время как я сидела голышом перед телевизором и яростно дрочила пальцами (к тому моменту я уже лишилась девственности), смотря родительскую порнуху — какое-то старое кино немецкого производства.
За стонами порно актрис я даже не услышала дверного замка. И маму я обнаружила только тогда, когда она уселась позади
меня на диван. Я густо покраснела и, подхватив шмотки, хотела выбежать из комнаты, но мама меня остановила. Усадила рядом с собой и в подробностях начала просвещать меня в вопросах разных типов секса, которые то и дело мелькали на экране.
Вот такие вот у меня были родители. Так что девственности я лишилась в шестнадцать, а после восемнадцати уже спокойно «пошла по рукам», перепробовав десятка два парней и парочку девушек за полгода. Но мне всегда чего-то не хватало. Любимыми моими фантазиями для мастурбации с шестнадцати были всякие извращения.
Я почти всегда представляла, как трахаюсь где-то рядом с людьми. На обочине, в раздевалке магазина, в общественном душе, в пустой аудитории при незакрытой двери, в салоне автомобиля во время езды (в присутствии водителя) или еще где. Меня дико заводили эти фантазии, хотя попробовать их я так толком и не решилась, хотя подобных случаев у меня в копилке было все же немало.
Вот примерно так я и стала эксгибиционисткой. Хотя более-менее активно никогда не практиковала это, довольствуясь минетами где-нибудь за гаражами. Но возбуждения я от этих коротких случаев получала в два раза больше, чем от получасового секса!
— Значит, тебе нравится показывать? — спросил после всего этого Виктор.
— Ну да, — ответила я, легонько лаская свою щелку.
— Тогда давай немного поиграем. Позвони своему парню, как там его... Ну, в общем, ты поняла. И подрочи, пока разговариваешь с ним. А я просто послушаю.
Предложение было необычным. Я на мгновение представила себе все это и тут же вспыхнула. Да, идея определенно была стоящей. Но кое-чего все же не хватало.
Я встала, подошла к компу и вытянула веб-камеру. Направила ее на кресло так, чтобы моего лица не было видно. Включила видео и выключила колонки, чтобы Виктор не сболтнул чего лишнего. Отошла к коробке — достала большой фиолетовый вибратор.
Этот остался мне от бывшего на прошлый новый год — парень уехал в командировку на восемь месяцев куда-то толи в Мексику, толи в Канаду, и принес мне этот большой и чудовищно мощный вибратор, чтобы я без него не скучала. Ага, заскучаю я, как же!
Он был чуть длиннее ладони, прямой как штырь, сантиметров четырех в диаметре. У основания был небольшой отросток, который идеально прижимался к клитору. От «корня» члена шел тонкий провод, к небольшому пульту, позволяющему управлять мощностью и режимом вибрации.
Я уселась в кресло. Убедилась, что Виктор по-прежнему наблюдает за мной. Проверила — лица моего не показывалось в кадре даже когда я чуть
Шефы тоже не святые 