Я хотела, было отвернуться и не смотреть, но не смогла.
Вахтанг же поставил Сашку на землю, шлёпнул лапищей её (или его?) по голой заднюшке и сказал:
– Иды, положи всэм лобиа. Ми сичас кушат будим!
Сашка, ка был с голым низом пошел к плите и стал накладывать в деревянные плошки деревянным половником густо коричневое варево, которое ещё не успело остыть и ставить полные плошки рядом с плитою на стол. Хотя время уже было далеко за полдень, и я ещё ничего не ела, я не представляла себе, как я смогу после того, как всё это увидела, что-нибудь положить себе в рот. Вахтанг, меж тем, не спеша, покачивая своим, не успевшим её полностью расслабиться членом, подошел к своим штанам, поднял их и напялил себе прямо на голое тело. Его приподнятый и изогнувшийся как краковская колбаса инструмент явственно выступал под мягким шерстяным трикотажем. Вахтанг взял из под окна стоящий там не большой столик перенёс его ближе и поставил прямо напротив меня. Потом он взял два стула, поставил их рядом со мной и напротив, подошел к шкафу достал большую чёрную бутылку без этикетки и поставил на стол. Сашка меж тем поставил на стол три полные, вкусно пахнущие плошки с фасолью. Потом принёс стаканы, кавказский лаваш, тарелку с зеленью, мисочку с какой-то подливой и три деревянные ложки. Накрыв таким образом стол, Вахтанг сел напротив меня, а Сашка пристроился сбоку. Он так всё ещё и не надел свою юбочку и сидел на стуле прям с голой попой. Вахтанг наполнил три стакана красным сухим вином, поднял свой стакан кверху и хотел уже, было что-то сказать, как дверь распахнулась и в кухню, где мы сидели ввалилась сияющая Ритка. Она всё ещё была голая и разгорячённая.
– Всё! Я освободилась весело поговорила она. А! Вы едите?– потом, поглядев на всё ещё торчащую промеж ног у голожопого Сашки письку, спросила Вахтанга с укором:
Что опять натягивал Сашку при людях?
– Слюшай, ни твой сабачкин дэла! – без злобы отвечал ей Вхо, – тут всэ взрослие люды, правылно, Сашка?
Сашка вместо ответа только покивал головой. Видно, ему самому нравилось проделывать это на публике. Ритка же, очевидно, удовлетворившись таким ответом, быстро сказала, обращаясь персонально к Вахтангу: – Вахо, тот толстый гадёныш в из фотостудии остался должен мне два куска. Скажи ему, чтоб отдал... один из них можешь забрать себе.
– Што ти, Марго! – заулыбался Вахтанг, – штобы я с бэной дэвчока дэншкы брал? За кого ти мэнэ дэржишь? Он сам тебе принесёт всэ твои куски хочэшь сюда, хочэшь к тибэ домой. Садысь за стол, покушай с намы. Сашэнка, ну-ка принэсы Марго стакан и лобиа...
– Я не буду, я уже поела, – ответила Ритка.
– Ну, тотя бы випэй вина.
– Вина ладна, давай, – сказала она и, взяв из рук Вахтанга полный стакан, поднесла его уже, было, к губам, но Вахо её остановил:
– Пагадыы! Нада спэрва тост гаварыт, – сказал он и начал: – Давйтэ випьем за то, чтоби всэ ми жили и процвэталы, и чтоби всэ наши друзья нэ болэли. А кто нам зла пожилает, пусть у того днём глаза болят, а ночью – зуби! И пусть они всё жизнь работают! И заработают кучу дэнэг! И пуст всэ потратят их на лэкарства!
Под этот забавный тост он иссушил свой стакан, а мы втроём пригубили и поставили стаканы на стол. Сашка начал быстро есть своё лобиа и сметелил его за минуту.
Огурцы на школьную ярмарку 