девушки, выскакивали кирпичи. И она едва не сорвалась вниз и не потащила меня за собой. Машинально ухватившись рукой за мою одежду.
— Ой, ну наконец-то, я чуть не упала когда поднималась...
— с облегчением воскликнула Маруся, поднявшись вслед за мной на самый верх церковной колокольни. Ступив ногами на каменный пол.
— Да уж, ты и меня и себя чуть не угробила милая...
— ответил я рыжей анархистке. Ставя в угол ящик со шнапсом. И вытирая холодный пот ладонью со лба. С кажды разом подъём на колокольню становился все труднее и опасней. И в следущий раз тут точно можно сломать себе шею.
Подумал я беря из ящика бутылку " шнапса, " и открыв её сделал приличный глоток. А потом передал её девушке.
— А тут кто-то был и махру курил...
— сказала анархистка, принюхиваясь носом. Она как и я сдела несколько больших глотков из квадратной бутылки. Успокаиваясь после подъёма по крутой винтовой лестнице. Едва не ставшим для нас последним в жизни.
— Махру курил тот, кому мы водку и закуску принесли. Вот смотри его окурок валяется в углу...
— сказал я девушке, поднимая с противоположного угла колокольни, недокуренную " козью ножку". Она была ещё тёплой, и скрученна из газеты " Голос народа" издаваемой в войну в " Локотской республике".
— Кость, пошли отсюда. А то вдруг он обратно вернётся...?
— в ужасе воскликнула Маруся. Вытаскивая из карманов своих галифе, банки с тушёнкой и ставя их в угол на ящик со " шнапсом".
— Не вернётся. Он обычно тут рано утром стоит, когда светать начинает. И поздно вечером в сумерках. А сейчас день и светит солнце, и он у себя в старом блиндаже на болоте сидит...
— успокоил я девушку, показывая на темный лес за деревней, внутри которого находилось непроходимое болото и остров посредине. А на острове блиндаж набитый мертвецами.
— На глотни ещё для смелости. И закуси 🍫 шоколадом...
— сказал я Марусе, давая в руки девушки бутылку " шнапса" и разворачивая обёртку на одной из " панцершоколадок".
— Какой вкусный 🍫шоколад. Сроду такой не ела...
— сказала Маруся, облизывая обветренные степным воздухом губы. Я видел как глаза бандитки из прошлого, заблестели неистественным блеском. А по грубоватому но красивому лицу девушки, прошел румянец. Это действовал наркотик " первитин" содержащийся в шоколадках для немецких танкистов.
— Ну теперь ты не боишься привидений Маруся...?
— спросил я у девушки, растегивая пуговицы на её белогвардейском мундире. Прекрасно зная как действует первинтин. Я и сам съел за компанию с рыжей анархисткой плитку фрицевского шоколада. И сейчас чувствовал в себе небывалый подъем сил. А все страхи мигом куда-то улетучились...
— Нет не боюсь, я тебя хочу хлопчик. Очень сильно хочу...
— ответила мне Маруся скидывая с себя китель и белую нательную рубашку. Как и предполагалось лифчик бандитка не носила. И сейчас на меня смотрели спелыми сосками. Тяжёлые налитые груди, степной красавицы.
— Какие они у тебя большие Маруся...!!!
— восхищенно сказал я девушке, беря в руки её сиськи, и целуя бандитку в губы взасос.
— Ты прямо как барчук хлопчик. Был у меня в юности барский сынок. Я даже замуж за него хотела выйти...
— засмеялась Маруся, обнимая меня за плечи и смотря в мои глаза шальным взглядом. А я тем временем, стащил с ног бандитки сапоги, и длинные похожие на гетры серые носки. Стянул на пол с Маруси галифе. И она осталась стоять в смешных розовых панталонах с рюшами.
Точно такие же панталоны я видел в одном из художественных фильмов про революцию. И меня смех разобрал, от одного вида легендарной атаманши
Поездка. часть 2 