— зашептала я, краем уха ощущая, что монтажники там уже кончают друг в друга. Мы замолчали и пару минут развратно подышали в мобильники. — Братец, приход не просто лютый... я опьянела душно... ты? — спросила я, погладив волосы между ножек. От моего движения... монтажники застонали как разбитые параличами спины.
— Я опьянел настолько... что к тебе ползёт поцеловать тебя... уууууу... сука... душно но спокойно как в поле... чем ты это поле косила? — Докажи... что это ты... а не горгаз... или они там охренели по полной программе и мне спуститься к ним лично? — лизнула я моего мурзика в сердце. — Сука... нас накрыло... керосином! и он волосатый! Сука... уууууу... Мы шептали это с братом умирая от наркоты и едва понимая смысл, а потом он вставил мне полчлена, но не в клитор и не в попу, а вообще в промежность. Я от восторга осатанела в сексуальном смысле. — Я надеюсь, что твои не в теме? Или я сейчас хлопну своими тупыми веками, и их смывают в унитазы космоса а потом возвращают, чтобы уже полностью... слабею... неужели?... — спросила я, поставив ножку в чёрной туфельке на ящик с помидорами. Монтажники стали колотиться головами об стены.
— Да. Накрывает, как ни странно, сука, но в хорошем смысле... ты сейчас куда? — заговорил мой брат прощаясь. — Я вчера купила чулки цвета поноса и прозрачное платье невесты... хочу пройтись и чтобы меня сняли... малолетки в грязной воронежской общаге, — зашептала я. — Ммммм... жестоко и конкретно... тебя там могут разорвать на части... прощай, сестрёнка, но скажи... неужели дикие медведи от любви умирают? Что же там им заряжают красивые рыбки, которые у меня кончали в свои трусы ещё до того, как я входил в их ослепительно гламурные салоны? — Да, ты воздействуешь неплохо... но ты не знаешь, что творил ещё один наш братец... этот психопат австриец. — А что он делал с рыбками? — Он их раздевал и связывал... и вставлял им член исключительно в уши... и трахал как правило до полной потери мышления... говорят, они потом вешались... почему? сама не знаю, — задумчиво и ласково сказала я. — Напишешь как пороли малолетки... сучка, я теперь четыре года буду валяться после этого разговора, чтобы хоть немного отпустило... — говорил он быстро.
— Нет. Тебя ещё не накрывало. Но лови от меня поцелуй, я забрала визитку... и даже решила, что когда-нибудь прочитаю... — Я в бурном трансе, Аня, что же тогда с нами сотворят опилки? — зашептал тигрёнок. — Это верно. Но их нельзя принять по вене, для прихода нужно сыпать медленно на голову соседа по подъезду, и тогда вставит тебя... во все щели нашего великого мира. — Расходимся, — сказала я, накинув рыжий короткий халатик на голое тело и уходя с балкона. Монтажники взвыли как волки. Я выключила мобильник и положила на подушку... Краем разума я понимала, что я просто под сильнейшей дозой наркотика. Вдруг сладкая моя наркоманская жизнь превратилась из прикольной в чёрную безнадёгу...
Валялась целую неделю на полу и молилась богу наркоманов чтобы хоть немного протрезветь... таращит... но сомнения исчезли, солнце может не только светить, но даже резать. Лучами глаз печалью мира... лучше бы я в этот день не просыпалась. Я щепотка кокаина... и просыпалась... и сыплюсь в чью то ноздрю сверкая от смеха... А потом настало утро. Я почувствовала, что протрезвела, и потащилась на кухню поставить кофе. Включила мобильник, смутно припоминая что с кем-то говорила сексуально... Ах, да. Мой брат Илья. Такой же больной безнадёжный наркоман. Я глотнула горячий кофе и облизнулась, глядя в окно. Пора
ОЛЬГА. Часть 1-ая. ВОСКРЕСЕНИЕ. Поиграли в карты. 
webmaster@3iks.ru