солнцепёке малина, крупная, красная, спелая и я подошла, и стала срывать сочные ягоды: малина была тёплая и сладкая.
— Катька — Антон тронул меня за руку — пойдём в дом, мамка уже стол накрыла, а потом я баню истоплю, помоешься с дороги.
— Какой ты заботливый стал, братик — я легонько щёлкнула Антоху по носу
— Даа, это папка, говорит «поухаживай за сестрой, а то она притомилась с дороги». Только я чё то не вижу, что ты притомилась, вон как малину лопаешь, аж за ушами пищит!
— Жжадина! Ну, ладно, пойдём. Где тут у вас руки помыть можно?
— Ой, а ты будто забыла где? — издевательски вежливо ответил Антон — прямо вся такая городская. В ванне, конечно, где ещё?
— Ой, а у вас прям ванна есть?
— Конечно! — Антон пошёл, и я за ним.
Он подошёл к калитке палисадника и открыл — Вон ванна!
У стены сарая на кирпичах стояла старая, поношенная ванна, заполненная водой.
— Да там лягушки поди завелись?
— Какие лягушки? Я там руки и лицо мою — обиделся Антон
— А жопу ты там не моешь? — съехидничала я
— Ну ты и стервоза, Катька! Думал с возрастом хоть... — Антон отскочил, видимо почуял что у меня руки зачесались — изменишься — закончил он
— Да ладно, не буду я тебя бить
— Ага, солдат ребёнка не обидит — Антоха ухмыльнулся
— Давай, поливай! Где мыло?
Антон дал мне мыло, зачерпнул ковшиком воды из ванны и поливал.
Я вымыла руки и ополоснула лицо.
— Антоха, привет!
Какой-то пацан с улицы махал нам рукой.
— Васька, иди с сеструхой познакомлю!
Но Васька, глянув на меня, пошёл дальше — Мне надо сахар купить, у нас кончился, а мамка варенье варит.
— Это он тебя испугался
— Я такая страшная?! — у меня опять зачесались руки
— Не-не-не! — Антон выставил ладони — он твоей красоты испугался. Ты же у нас императрица, Екатерина!
И хотя его улыбка была с хитринкой, я приняла его слова, как должное.
— Ребятишки, ну скоро вы? — тётя Надя вышла на крыльцо — Идёмте.
Я не ошиблась: и молоко и пирожки с картошкой, с пылу с жару, и земляничное варенье.
— Таак! — потёр руки дядя Паша — За встречу! — и поднял стопку.
— Это настойка, на смородине и на рябине — подмигнул он мне, увидев, как я принюхиваюсь.
Мы чокнулись и выпили: дядя Паша залпом, в один глоток, Антоха выпил за два глотка, а мы с тётей Надей пили маленькими глоточками.
Дядя Паша тут же наполнил стопки ещё раз
— Паш, ну куда ты торопишься? — пусть ребёнок поест — остановила его тётя Надя.
— Ты ешь, Катя, ешь, а мы выпьем за твоё здоровье.
Я, наверное, и правда проголодалась; остановилась, только, заметив, как они все втроём, с улыбкой наблюдают за мной — «Ещё подумают, что меня родители не кормят».
Когда дядя Паша потянулся к графинчику с настойкой в третий раз, тётя Надя придержала его — Отец, может хватит уже, а? Тебе завтра рулить
— Дак мы же не в город
— Куда это вы собрались?
— Да вот, матери захотелось черники
— Так уж выбрали всю чернику вокруг — удивился Антон
— Неэ, мы в Ракиты
— Ого! Это ж сорок км!
— Мы же не пешком — ответил дядя Паша
— Вот я и говорю, хватит! — и тётя Надя убрала со стола графин.
Потом Антон истопил баньку, и я помылась, и даже немного попарилась берёзовым веником.
Быстро стемнело и крупные звёзды на чёрном небе сверкали, как бриллианты.
Я постояла, вдыхая прохладный и пахнущий травами воздух.
Бывший и его новая пассия 