— Обычно недолго и не обильно, – ответил Гога. – Слушай, если боишься, иди спать. Правда, мы хотели тебя первым пустить... все, пришли! Анфиса, ты дома? Тук-тук!
Анфисы дома не было. Гога постучал, и дверь открыла девушка. В руке она держала свечу.
— Мама дома?
Девушка помотала головой, что означало – мамы нет. Тогда Гога достал из сумки кусок сыра, и девушка, широко улыбнувшись, отошла от двери и показала рукой, заходите, мол. Сластолюбцы зашли. Девушка поставила свечу на стол и одернула старенькое платье, вероятно, из чьих-то обносков. Затем князь вынул бутылку вина и четыре стаканчика: три – поменьше, и один побольше – для «дамы» и быстро налил вино в стаканы. Тот, который побольше, Гога подал девушке. Она опять помотала головой, мол, не буду. Тогда князь отпил от своего стакана и сказал:
— Пей, оно сладкое!
Девушка с сомнением покачала головой, но вино попробовала, а затем, улыбнувшись, выпила все до дна. Через несколько минут она уже спала на столе...
Князь Гога, не торопясь, обогнул стол, пошел к девушке и, схватив ее за волосы, откинул ее на стул. Затем расстегнул на ней ворот платья и запустил руку внутрь.
— Докладываю, господа! Кроме платья, на ней ничего нет. Сиськи есть, маленькие, но крепкие, как зимние яблоки. Соски твердые, как виноградины! Приступим?
— Ага, – хрипло ответил барич. – На постель потянем или на столе разложим?
— На столе. – ответил за Гогу Леня. – Чего тянуть.
Он уже скинул брюки, и его маленький пенис превратился в крепкий фаллос. Он померил его и показал Гоге расставленные большой и указательный пальцы:
— О, одна пядь. Мало?
— Во-первых, в самый раз, если ты не собираешься осеменять корову, а в девушке достанешь до матки и даже, если повезет, проникнешь внутрь нее. А во-вторых, господа, давайте разденемся. Без одежды будет намного приятнее, уверяю вас!
Гога быстро разделся и, пожирая девушку глазами, гладил левой рукой кудри на груди, а правой – оглаживал увесистые яйца.
— Ты – первый, Леонид. Приступай!
Леня медленно подошел к девушке, бесстыдно раскинувшейся на столе, и погладил ее дрожащей рукой. Он начал с грудок, спустился на живот, зарылся пальцами в кудрявый волос на лобке, но вдруг, присев, недоуменно спросил:
— А куда тут, господа? В щель?
— Экий ты нескладный, Леонид. Первый раз, небось?
— Ну, да...
— Ладно, покажу. Львович, свети, дорогой!
Князь присел рядом с Леней протянул руку к промежности девушки, а барчук взял свечу и принялся светить.