— что должно было привести его в еще большое замешательство, — я повела его в спальню, отведенную для определенного рода развлечений, в которую даже Морис не отваживается войти, потому что я сделала ее своим владением.
Там нас ожидала Клодия, в таком одеянии, или же, точнее, при его отсут¬ствии, которое заставило Ричарда поперхнуться и залиться густой краской. На Клодии была черная баска (баска (bаsquе) — блузка или лиф в талию — прим. переводчика), обшитая чудной тесьмой, которая вверху оттеняла ее восхитительно выступающие соски, а внизу обнажала ее шелковистое лоно — точнее обнажала бы, если бы на Клодии не было черных шелковых панталон, в тон чулкам. Черные сапожки, застегнутые на все пуговички вплоть до самых колен, дополняли эту завораживающую и требовательную картину той страстной женственностью, которую только можно желать.
Пока Ричард пялился, а Клодия вставала с кровати, на которой она возлежала, я заперла дверь. Этот звук заставил его резко обернуться, и я сразу же напустила на себя тот самый «холодный вид», который всегда отмечает Морис.
— Это он, не так ли? Он хорошо оснащен? — спросила Клодия, проинструктированная мной во всех тонкостях происходящего.
— Да, это и есть тот самый злодей, — ответила я. В ответ из горла Ричарда послышался некий приглушенный всхрип, а его ноги начали заметно дрожать. — Что же касается его готовности предстать перед самыми требовательными дамами, — продолжала я, — то в этом нам еще предстоит убедиться.
После этого Клодия, покачивая бедрами, вплотную приблизилась к нему, пока ее живот не коснулся его собственного. Я же в этот момент подошла к нему сзади и схватила его за талию, тонкую как у девушки. Если бы в нем сохранились хотя бы какие-то остатки воображения, он бы понял, что оказался в том же самом положении, в котором когда-то оказалась ничего не подозревавшая Дейдр.
— Ты будешь молчать и не станешь протестовать, а не то твоя мама узнает об этом, — сказала я.
— О, мадам, о чем вы? — выдохнул он, потому что Клодия тут же принялась умело расстегивать на нем все пуговицы. В итоге его штаны упали до колен, рубашка была задрана, и его пенис и тестикулы предстали нашему вниманию. Во время этой быстрой процедуры я одной рукой удерживала его вокруг его талии, а другой быстро схватила за волосы, что, естественно,
заставило его пискнуть от удивления — а потом уже вовсю заголосить о пощаде.
— Спокойно, юный мужлан, ты на учебе, — зашипела на него Клодия, заставив его оцепенеть, и тут же с таким знанием дела схватила его стержень, что он тут же увеличился втрое до чудных пропорций. По правде говоря, глядя на него, у меня промелькнула мысль о том, что милой Дирдре было, в общем-то, не на что жаловаться.
— Я его держу, бери сосуд, — сказала я Клодии. Произносить это особой нужды не было, поскольку она была хорошо посвящена в наш сговор, а вот молодому господину Ричарду нужно было слышать над ухом два решительных женских голоса.
— Нет! — послышался его визг, потому что она повернулась и из туалетного столика у кровати извлекла стеклянную бутылку. Горлышко этого флакона расширялось, и было удобно выгнуто наружу. Его уже часто употреб¬ляли для подобного рода нужд. Под вопли Ричарда, которого я все время крепко держала за волосы, горлышко сосуда было надето на вздувшийся наконечник его восставшего копья, который смело нырнул туда всей своей плотью так, чтобы осталось как раз немного свободного места для крепкой хватки Клодии.
Колени мистера Ричарда дрогнули, когда она начала его мастурбировать.
Задержка рейса 
webmaster@3iks.ru