не интеллигентов и не неженок!) лица покрывались мертвенной бледностью, а шевелюры вставали дыбом.
Димка давно уже привык и к одному, и к другому, стараясь не нарываться на нецензурщину и без труда ориентируясь в специфическом словаре соседа. Например, фраза «Захреначь эту хренотень!» означала, что нужно закрыть капот. А ещё она знаменовала собой окончание работы. Дядя Коля усаживался на скамейку, закуривал и понемногу остывал, возвращаясь и к адекватному поведению, и к обычной речи:
– Ну шо, сосед, как жизнь молодая?
– Вроде всё путём... Дядь Коль, а вы можете одолжить мне эту... ерундовину на пару дней? – осторожно спросил Димка, кивая на новенький серебристый внедорожник и намеренно подделываясь под лексику соседа.
Но дядя Коля уже окончательно остыл от недавнего пыла и вернул себе обычное спокойствие и связную речь. Поэтому в ответ на Димкины «заигрывания» сердито нахмурился.
– Это не ерундовина, Дмитрий Сергеевич, а кроссовер марки «БМВ Х5» с полноприводным двигателем, – произнёс он строгим менторским тоном. – Попрошу запомнить это как следует и впредь не оскорблять моё средство передвижения!
И демонстративно отвернулся от собеседника, будто бы глубоко обидевшись. Но Димка-то знал, что эти жесты и гримасы оскорблённого – всего лишь временно надетая маска. Он снова с трудом сдержал хохот и сменил манеру речи, пытаясь в очередной раз подыграть неуступчивому автовладельцу:
– Уважаемый Николай Васильевич, не будете ли вы так добры дать мне напрокат за соответствующее вознаграждение ваш кроссовер марки «БМВ Х5» с полноприводным двигателем?
– Неа. И не проси!
– Ну, дядь Коль!..
– Сказал: не дам! Ты знаешь, сколько лет я копил на этого красавца? Да я с него пылинки сдуваю! А ты хочешь его капотом столбы придорожные считать? Да тут одна крышка от фары стоит больше, чем твоя стипендия!
– Да я аккуратно! И завтра же верну! Ну очень надо! Позарез!
– Зачем? Перед девчатами пофорсить? Они тебе и так толпами на шею вешаются!
– Если бы! – парень тяжело вздохнул и нахмурился. – Лариску искать поеду. Вчера вечером из дому ушла и до сих пор не вернулась.
– А чего её искать? Видел я её вчера на остановке. На макеевский автобус садилась. Моя Ленка говорит, что она наверно к кому-то из подружек поехала. Там, в пригороде, они куролесят.
– Да?! Ой, спасибо! Ну так одолжите своего красавца? Я её только домой привезу и сразу верну!
– Не дам, – заупрямился Николай Васильевич. – Вот «Копейку» свою могу позычить. Она хоть и старенькая, но ещё бегает ого-го! И меня переживёт!
– Спасибо ещё раз! – Димка обнял соседа за плечи. – Сколько я вам буду должен?
– Дырку от бублика. Можно две, если не жалко... А чего ты так переживаешь за неё? Повеселится там и вернётся! Вы с матерью совсем уже заездили дивчину! Вся в учёбе, никакой личной жизни! Дай ей хоть раз погулять вволю!
– Погуляет ещё! Я ей даже в этом помогу! Только сначала надо её домой вернуть... А где ваша «Копейка»? В гараже?
– Щас выведу.
Сосед неспешно погасил окурок. Кряхтя, поднялся со скамейки и поковылял к гаражу, бормоча под нос, должно быть, что-то не очень пристойное.
Спустя несколько минут оттуда выкатился беленький, сверкающий чисто выдраенным корпусом «Жигулёнок» и озорно мигнул большими круглыми фарами.
– Бак полный, на целый день хватит, – пробормотал хозяин, неуклюже вылезая из кабины. – Только ты ж там смотри, поосторожней с ним. Сильно не гони, не корчи из себя каскадёра. А то я тебя знаю!..
– Всё будет в порядке, дядя Коля! – улыбнулся Димка. – Чтоб мне век женской ласки не видать!
Любовь и картошка 