Мама так разозлилась на меня, что мне пришлось весь день оставаться в своей комнате и сказать Эми, что у меня температура. Из еды мне разрешили поесть только суп. Это Джереми во всем виноват, это он мне сказал, что уже проделывал такое раньше, и что после всего случившегося дамы всегда относятся к этому как к озорной шутке. Я не знаю, желала этого мама или нет, она вела себя очень тихо, но я уверен, что это только из-за Эми. Я написал ей записку, сообщив, что заслуживаю порки, попросил у нее прощения, и положил ее ей под дверь. Я знаю, что она обнаружила ее, потому что я очень внимательно слушал и слышал, как она разворачивала бумагу, но потом до меня донесся звук запираемого на ключ замка. Я очень боюсь, что она пойдет и встретится с родителями Джереми, но из дома она не выходила. Мне станет намного легче, если что-то наконец произойдет, и мне все равно, что это будет, поскольку мамино молчание ужасно.
Из дневника Эми
Ричард совсем не смотрит за собой и вряд ли заговорит со мной, хотя я отважилась лишь однажды войти в его комнату. Мама говорит, что он отхватил от нее, и поэтому я не должна с ним оставаться. Завтра мы с мамой отправляемся в город.
Надеюсь, что увижу Джереми. Мне кажется, что он очень красив, но не думаю, что мама слишком много о нем думает.
Из дневника леди Селии
Визит девушки и обоих леди Мэнсфилд. Мистер Мэнсфилд не пришел, нам сказали, что он занят, и просит передать свои глубочайшие извинения. Сильвия очень мила, но обоих мисс Мэнсфилд я нахожу несколько... хм... прямолинейными. По-видимому, это образ жизни некоторых жителей округа, — они отваживаются говорить о более интимных вещах, чем это принято в обществе. Поэтому, когда я показывала им свои платья, обе наперебой говорили, какая у меня прекрасная фигура, и судили, что я выгляжу моложе на несколько лет, чем есть на самом деле (в чем я их, конечно, не разочаровывала). Мюриэл заметила, что у меня прекрасная грудь и у меня есть то, что она назвала «очаровательнейшей полнотой», о которой позже Роджер сказал мне, что она имела ввиду мою попку.
Я ответила ему, что это не очень приличествует леди, а он сказал, что, наоборот, это был прекрасный комплимент, и что моя попка, — и он настаивает на том, чтобы называть ее сейчас именно так, — такая же гладкая и упругая, как голландский сыр. Он много раз пытался овладеть мной с той стороны, но я всегда воздерживалась от этого. «Но такова мода в этой стране», — повторял он. Вот уж во что я никак не могу заставить себя поверить, как в то, что такова природа. Я боюсь думать о том, как он пришел к этому знанию, и обратила внимание, что когда мы были в постели, он постоянно работал пальцами с моим задним отверстием. На мой вопрос, что он делает, он ответил, что слышал, как подобные разговоры ведутся в местных пабах и что это называется «раскупоривание женщины».
Я продолжала сопротивляться его усилиям, и в конце концов, после яростного трения он излился на мой живот, но стал гораздо более возбужденным, чем я когда-либо видела его прежде. Я никогда не видела его таким! Надеюсь, деревенская жизнь его поменяет.
Разумеется, ему приличествовало сопровождать дам обратно в их резиденцию, хотя он возвращался слишком долго, и я сказала ему, что Дейзи это утомляет. Похоже, она наслаждается обществом Сильвии, и это меня радует. Для нее хорошо иметь
Воскресный день мисис Фландерс 
webmaster@3iks.ru