Тёплая рука гладила заспанного Пашку по голове, одеяло медленно сползало с плеч парня. Рука спустилась под одеяло и сжала, без того напряжённый член парня. Пашка замычал, стряхивая с себя остатки утреннего сна, напрягая занемевшее тело.
– Дед, охренел что ли? Без бабки на нежности потянуло?
И узрев, сквозь пелену заспанных глаз, очертания женской фигуры в белом халате, Пашка затих, предаваясь сладкой неге от шевеления пальцев женской руки.
– Что же ты раньше меня так не будил, дедуля? – млея от тихой нежности прошептал, не открывая глаз Пашка.
– Выйдешь из больницы, каждое утро буду так будить, милок!
Пашка с трудом продрал слипшиеся глаза и удивлённо хмыкнул, вглядевшись в родное лицо своей бабки.
– Ба! Ты как здесь? – оглядываясь вокруг себя, спросил растеряно Павел.
– Да не боись, Павлик, нет никого, одни мы здесь. Што мне писюльку родненького внучка потеребить не позволительно? Да и как тебя по другому разбудить, ежели сызмальства мной приучен, паршивец. Сколь раз тебя вот так на учёбу поднимала. Вставай, милок. Твои соседи в столовку побежали.
Скрипнула входная дверь и на пороге объявилась Айгуль. Осмотревшись в палате, она обратилась к Пашке:
– Стожков, у тебя посетители? Ты был в столовой? Почему в постели? Понятно, опять всю ночь чёрти чем занимался.
– Ты хотела сказать чёрти с кем?
– Даже не хочу знать с кем, – решительно отрезала Айгуль, переведя взгляд на сидящую посетительницу, – извините, Вы ему родственница?
– Бабушка я его, – закивала головой старуха, – вот, навестить пришла внучика.
– Простите, не знаю, как Вас звать...
– Наталия Лукинична я.
– У нас, Наталия Лукинична, скоро обход врача, а Ваш внук ещё на завтрак не ходил. Если не торопитесь, можете у меня подождать, после обхода вернётесь сюда.
– Спасибо доктор, я подожду, конечно, подожду, милая. Пашка, срамник эдакий, марш с койки. Ты, смотрю, паскудник и здесь свои проделки не бросил. Ну погоди у меня. Вот выгоню с квартиры, на улице жить будешь, паразит.
Опасаясь услышать весь перечень реальных угроз в свой адрес, Пашка вмиг слетел с кровати и сорвав со стула халат, выскочил за дверь, шаркая на ходу шлёпанцами.
– Господи, Пресвятая Дева Мария! Где найти такую дуру, которая вытерпит и вразумит этого нечестивца.
– Она перед Вами, Наталия Лукинична, – коротко вздохнув, поведала девушка, доверительно коснувшись руки старухи.
– Несчастная! Как же, дочка, тебя угораздило с этим обормотом связаться, – изумилась Наталия Лукинична, – такую красавицу охмурил, негодник. Как тебя звать, милая моя?
– Айгуль. Собственно, он здесь не причём. Это я себе напридумывала лишнего. А он вовсе и не собирается жениться на мне, – попыталась успокоить женщину Айгуль.
–Так ты правду говори, было между вами чего или так, разговоры одни? – Неумолимо подступала старуха, пытливо заглядывая в глаза девушки, не юли мне, дочка, всё одно дознаюсь, хотя и по лицу всё видать, вон как раскраснелась. Снасильничал, поди, охламон?
В палату стали заходить, вернувшиеся из столовой больные и женщины были вынуждены прекратить беседу.
– Наталия Лукинична, я только журнал на пост верну и мы спуститься на лифте ко мне в процедурную, переждём обход, а потом я провожу Вас к Паше.
С соседом во время беменности 
webmaster@3iks.ru