— Я его боюсь, Кать. Он как на меня посмотрит своими глазищами, я полной дурой себя чувствую.
Маша Синицына картинно вздымала руки к небу, закатывала глаза и тяжело вздыхала, жалуясь подружке на нового преподавателя физики, который стал работать в их школе с этого года. А надо заметить, что Маша была круглой отличницей, шла на красный аттестат и никогда не имела никаких проблем с учебой до этого момента. И тут явился этот Герман Сергеич, свалился как снег на голову, и словно решил доказать всему свету, что Маша — обычная пустышка, способная выучить материал дословно, но ничего не понимающая в теме.
— За что он так на меня взъелся? — чуть не плакала девушка, получив контрольную с уже второй тройкой. — Я все правильно решила, все формулы написала, ну и что, что «объяснение не соответсвует моделируемому опыту»! Будто это кому-то нужно!
Кате Черновой оставалось только молча выслушивать подругу, поддакивать и поддерживать в ее праведном негодовании. Сама она звезд с неба никогда не хватала, а сейчас даже про себя немного радовалась, что такая всегда во всем безупречная Синицина в кои то веки получила по заслугам.
— Может, тебе к нему на факультатив пойти? — предложила она. — Будешь ему в рот смотреть, слова жадно ловить, в миг в любимчики затешешься.
— Ага, да он меня на смех после сегодняшнего поднимет!
И правда, после скандала, что Маша устроила сегодня на уроке, доказывая свою правоту, той теперь будет сложно подлизаться к учителю. Герман Сергеич был сдержанным, спокойным и, к сожалению, слишком умным для неопытной школьницы, легко и непринужденно победив ее в словесной перепалке, с достоинством отбросив все ее претензии и выставив истеричной заучкой. Теперь, если она явится к нему проситься на дополнительные занятия, унижения не избежать.
Однако, поразмыслив, Маше пришлось признать, что другого выхода у нее все равно нет, и, собравшись с духом, в пятницу после уроков постучала в дверь его кабинета.
В классе сидело несколько ребят. Кто-то занимался индивидуально по учебникам, кто-то в группе, другие, вытащив все древнее оборудование из лаборантской, пытались провести на нем какой-то эксперимент. Герман Сергеич переходил от одних к другим, живо и с энтузиазмом объясняя ту или иную задачу. Увидев застывшую на пороге Синицину, глаза его насмешливо блеснули, но он тут же погасил их, приняв нейтральный, незаинтересованный вид.
— Здравствуйте, — несмело выдавила Маша.
— Синицина? Ты что-то хотела? — спокойно спросил учитель. — Еще какие-то вопросы остались по поводу оценки твоих знаний?
Маша залилась краской. Так она и знала, что этот придурок не удержится от желания подколоть ее.
— Нет, извините, — наконец смогла выговорить девушка, с трудом удерживаясь от желания убежать, и только внимательный взгляд Юрки Велеритдинова заставил ее остаться на месте. Она знала, что парень был давно влюблен в нее, и, хотя сама она успешно его игнорировала, все же не хотелось портить впечатление о себе, терять это обожание, струившееся из его робких глаз.
— Можно мне тоже с вами позаниматься? — вздернув подбородок, попросила девушка. — Я бы очень хотела понять тему, Герман Сергеевич.
— Что ж, проходи. Стремление к учебе — дело правое, достойное уважения, Синицина, — голос учителя оставался спокойным, лишенным эмоций, но Маше показалось, что в уголках его глаз блеснуло одобрение, а интонации смягчились. — Садись за парту с Велеритдиновым, он хорошо эту тему знает. Юра, объясни Маше принципы дисперсии света, пожалуйста, а я потом помогу с тем, что непонятно.
Парень подвинулся, давая Маше место. Та тихонько присела, все еще напряженная и взволнованная.
Всего один день 
webmaster@3iks.ru