Категории: Жено-мужчины
Добавлен: 08.10.2019 в 16:40
пока вновь не засиял на глянце обложки во всей красе.
— Антон, можно вопрос? — промурлыкала Талия. Мое сердце екнуло, и в такт ему звякнула в мой руке чашка. Я поставил чашку на стол и равнодушно кивнул, но сам внутри весь подобрался. Талия улыбаясь смотрела мне в глаза, ее мизинец вроде бы безмятежно рисовал вокруг члена негритянки замысловатые кривые, но в то же время я мог бы поклясться, что в эту секунду ей как и мне немного не по себе. В подтверждение моей догадки Талия опустила глаза, и ее щеки слегка запунцовели. Шла секунда за секундой, а Талия все молчала.
— Антон, а... ты пришел ко мне именно за этим? — наконец все-таки спросила она, недвусмысленно водя пальцем по обложке.
Это называется, не в бровь. Я предполагал, что вопрос будет где-то на эту тему, но чтоб настолько в глаз... Я слегка опешил. Обидеть, что ли, хочет меня это блин некто? Подъеживает?! Но нет, на меня совершенно невинно смотрела пара самых красивых серых глаз на свете, и резкость вроде: «А что, к тебе ездят еще за чем-то?» не слетела с моих губ. Похоже ей просто надо было знать, кто перед ней. Ведь, в конце концов (каламбур, а?), я то заранее знал все о том, кто она на самом деле, а она обо мне — ничего. В смысле, какие у меня тараканы в голове. Я передумал сердиться. Однако надо было обозначать свою ориентацию, черт побери.
— Нет, я приехал к тебе не за ЭТИМ. Но я приехал к тебе, потому, что у тебя есть ЭТО, — раздельно произнес я, глядя прямо в ее глаза. — Если, конечно, ты понимаешь, о чем я.
«Сейчас обидится она», — подумал я. Слишком явно ткнуто в глаза. Типа, да знаем мы, что у вас в штанах, народ просто интересуется... Но нет, ничего такого не произошло, а, напротив, в ее глазах просквозило явственное и не совсем понятное мне облегчение. Но Талия сама поспешила все объяснить:
— Слава Богу! Прости, Антон, я дура... — она доверительно положила руку на мою ладонь. — Не отличить натурала от...
— Педика? — вставил я.
— Голубого... Мы говорим «голубые», «розовые». Все остальное — от желания обидеть, унизить...
Она произнесла это так беззащитно как-то, что у меня враз пропало желание ставить ее на место и вообще разговаривать с ней резко. На самом деле, одному Богу известно, сколько унижений и оскорблений возможно вынесло в своей недлинной еще жизни это непонятнополое существо, вся беда-то которого и заключается в том, что оно от природы уродилось не совсем такими, как подавляющее большинство людей!
— Ну да, гомо сапиенс и гетеро сапиенс, — скаламбурил я. — Так я не похож на м-м... голубого, — примирительно спросил я, скорчив, нарочито женоподобную физиономию с губками бантиком и жеманно поведя плечом.
— Ну что ты, ничего общего даже сейчас, — комедийно всплеснула руками Талия, звонко засмеялась, но сразу посерьезнела. — Просто, ты знаешь, я не люблю голубых, по крайней мере тех, которые ходят ко мне. Они видят во мне мужчину с женской внешностью, а на самом деле я — женщина с мужскими рудиментами, ты понимаешь меня?
Она выпалила это с таким жаром, с таким чувством! В этих словах была вся ее жизнь, вся ее трагедия! Я понимал ее.
Ты самая женственная женщина, которую я когда-либо встречал, — абсолютно честно сказал я, и был награжден самой счастливой улыбкой на свете.
— Просто ты хотела знать, что меня к тебе привело, я понял. Я здесь... ну,
Мой любимый немец (часть вторая) 