губы и зубы, и чуть погодя Кристи уже выгибалась и пронзительно кричала от наслаждения.
Потом она натянула шорты и, наклонившись к Гармони, которая так и стояла на коленях между ног хозяйки, поцеловала в макушку. Помяла пышные груди.
– Я от тебя без ума. Как же славно, что ты теперь моя.
Уже в темноте самолёт сел и подкатил к лимузину, ждущему у взлётно-посадочной полосы. И опять Гармони устыдилась наготы, но вздохнула легче, увидев на шее девушки за рулём ошейник. Не иначе, одна из тех рабынь, о которых говорила Кристи.
– Чем занимается компания твоего отца? – спросила Гармони, когда они сидели сзади, отделённые от водителя перегородкой.
– Разным. Называется «Центр качества медицинских услуг». Не слышала?
– О боже! – простонала Гармони.
Этот «Центр» был одним из главных спонсоров благотворительного фонда, которым она заправляла. А владелец «Центра качества медицинских услуг», Генри Смайт, входил в совет директоров фонда. Чудовищно!
– Что такое? – услышав потрясение в голосе Гармони, спросила Кристи.
– Твой отец. Его зовут Генри Смайт?
– В точку. Сэр Генри, прошу любить и жаловать.
Его не посвящали в рыцари, он даже не был британцем, но все звали его сэром.
Гармони помертвела.
– Кристи... то есть хозяйка... отвези меня в какое-нибудь другое место. Твой отец не должен увидеть меня такой.
– Но ему не терпится поглядеть на мою рабыню. В полдень я ему звонила. Они с мамой, скорее всего, не задержатся здесь. Вечером в воскресенье они летят в город.
– Ты не называла отцу моё имя?
– Хмм, – задумалась Кристи. – Не помню. Наверное, нет: он не знает моих подруг, и имя ему ничего не сказало бы. А что? Ты с ним знакома?
– Да, да, да! – почти крикнула Гармони. – Знакома, и очень хорошо. Он член совета директоров моего фонда. Мне туда нельзя. Ему нельзя видеть меня такой.
– Ах, подумаешь, – фыркнула Кристи. Лимузин остановился у дома. Она вышла и потянула за поводок. – Я не дам такому пустяку испортить нашу неделю. Будь умницей. Идём.
– Пожалуйста, – взмолилась Гармони.
– Хочешь, чтобы я тебя наказала? – пригрозила Кристи.
Поняв, что умолять без толку, Гармони нехотя вышла из лимузина в свежесть нью-йоркской ночи и поёжилась.
– Слушаюсь, хозяйка.
Когда они заползли в постель, часы показывали два утра. Кристи развязала руки Гармони и снова связала спереди, чтобы той было удобнее. Головы хозяйки и рабыни коснулись подушек, и обе мгновенно заснули.
На другое утро, в восемь, Кристи гордо повела рабыню вниз, к завтраку. Гармони опять вся помертвела в ожидании встречи с одним из своих основных спонсоров. Идя за Кристи по коридору, она услышала впереди голоса и поняла, что прежняя жизнь того и гляди закончится. И глубоко задышала, успокаивая колотящееся сердце.
– А вот и моя ягодка!
Генри Смайт, тот ещё здоровяк, возвышался над ними обеими – отнюдь не миниатюрными. Крепко обняв дочь, он повернулся к Гармони.
– Представишь мне свою девочку, ягодка?
– Конечно, пап. Это моя рабыня, Гармони. Не красавица ли?
Встав из-за стола, к Гармони подошла мать Кристи. К этому моменту Гармони вся дрожала.
– Да, родная. Писаная красавица. Можно?
– Конечно, мам. Не затем же я привезла её к вам, чтобы быть собакой на сене.
Гармони нервно сглотнула.
Мать Кристи взялась за бёдра рабыни.
– Привет, Гармони, дорогая. Эту твою сторону я ещё не видела и даже вообразить не могла. Тебе очень идёт.
Элен Смайт тоже знала Гармони. Посещала большинство благотворительных концертов и даже рука об руку помогала той готовить презентации для законодателей. Элен и Гармони находились в прекрасных отношениях. И исключительно рабочих – до сих пор.
Неожиданно 
webmaster@3iks.ru