— сказала Света и пошла под куст к тёте Оксане, которая уже заканчивала писать и стряхивала с половых губ капли мочи. Ссала хохлушка в свете фар своей машины, и всем был хорошо виден огромный чёрный треугольник волос у неё на лобке.
— А мне нужно форму переодеть, если вы не хотите чтобы у вас опять тут был разгром...
— ответила моей матери Марьяна, и пошла в дом переодеваться. Ведь из за неё могли прийти призраки с болота, и учинить у нас бойню по новой. Потому что Марьяна была их заклятый враг в войну. А вот немецкая форма, действовала на призраков полицаев, словно животворящий крест или серебряные пули. Хотя иконы и кресты привезённые женой Михалыча из города, для отпугивания от нашего дома призрака с колокольни. Не только не помогли, но наоборот ещё больше его разозлили. А вот немецкая военная форма и любые атрибуты и символы нацистов. Как раз были для нас своеобразными защитными амулетами против привидений и воскресших мертвецов с болота. И это мы все поняли с появлением Марьяны у нас.
— А вы что еблись по дороге? Что за дела Костя? Я же не давала разрешения для занятий сексом. Ведь русским языком было сказано. Что вернёмся из Тарасовки и все вместе поебемся дома...
— спросила у нас с Ханной моя мать, видя что немка моет мне член водой из бутылки. После анала залупу лучше обымыть водой с мылом, а иначе её будет щипать.
— Мам, но Ханна завтра уйдёт в прошлое и я её никогда больше не увижу. Вот и занялись мы с ней сексом в машине...
— оправдывался я перед матерью, подставляя свою залупу под ласковые руки немки. Ханна мыла мне член с мылом и поливала его водой.
— Но это не значит что не нужно выполнять мои приказы. Пока что я у вас атаманша, и хочу чтобы вы все мне подчинялись. И ни для кого нет исключений...
— зло ответила мне Марина, закуривая сигарету стоя возле " нивы" своей подруги, облокотившись на её капот.
— А твои приказы, больше никто не будет выполнять. Ты не атаманша, а курва рыжая. Я буду теперь атаманшей в отряде....
— крикнула с крыльца Марьяна, спускаясь к нам во двор. К этому времени Михалыч протянул из дома провода. И включил лампочку, повесив её на берёзу росшую возле уборной. А Витёк с Иваном, разожгли большой костёр и во дворе стало светло как днём.
— Я не поняла Марьяна? Ты что бухая дочка, раз такое мне говоришь...?
— с удивлением воскликнула моя мать, совершенно не ожидая услышать подобные слова от девушки, которую она спасла от смерти.
— Нет я трезвая, а тебе не быть больше атаманшей Марина. Я хочу быть на твоём месте. И вызываю тебя на поединок. Кто в нём победит, тот и будет атаманшей....
— ответила моей матери Марьяна, выходя на центр освещенного костром и электричеством двора. Молодая партизанка, переоделась в немецкую офицерскую форму, в серо-зелёные галифе и в такой же серо-зелёный китель с орлами и погонами оберлейтенанта. Только китель у партизанки был растегнут и под ним виднелась белая майка с чёрным орлом посередине. Который держал в когтях свастику. Под майкой у девушки выпирали приличные сисяры, и смотрелась Марьяна в этой немецкой форме, восхитительно. Чёрные волосы у партизанки были распущенны по плечам, а её карие глаза блестели от возбуждения.
— Я не собираюсь с тобой драться дочка. Да и кто ты такая чтобы качать тут свои права.
Пустоши: Последний рубеж. Глава 11 
webmaster@3iks.ru