Выйдя в зал, Андрей увидел, как Валентина с Мишей о чем-то перешептываются, увидев Андрея, они перестали шептаться и оба расплылись в широких улыбках.
— Ну, как, Андрюш, уложил отца спать?
— Спит. Только посапывает.
— Тогда еще по одной?
— Почему по одной, можно и поболе.
— Вот это по-нашему, по-мужски, уважаю таких парней. А ты Валюш поддержишь нашу мужскую компанию?
— Неужели я вас оставлю одних таких красивых.
— Валечка, а может тебе уже хватит, ты уже и языком-то владеешь не ахти? Может перерывчик небольшой, а? А, то от тебя потом толку-то, не будет ни какого.
— Нет, мил человек, я еще вас укатаю. Вы у меня еще пощады просить будете.
Выпив еще по три рюмочки, Андрей решил, что пора включать дурика, ему хотелось побыстрей разобраться с этими озабоченными. Он начал привставать с дивана, покачнулся, и рухнул опять на диван.
— Похоже, я все, приехал, и громко икнул. А потом вообще, закрыл глазки, изображая уснувшего.
— Ну, вот, я же говорила что справлюсь. Давайте его в объятия папаши отнесем. Вот будет хохма, «и поутру они проснулись», после этой реплики она ехидно захихикала.
Взяв Андрея за руки, за ноги и отнесли его на кровать к отцу. Положив его поперек кровати, стали раздевать.
— Слушайте, а давайте их обоих до, гола разденем. Оно ж еще смешней получится.
Они сняли с отца остатки одежды и принялись за Андрея. Когда дело дошло до последнего бастиона, трусы борцовки, Андрей вцепился в них руками, упорно сопротивляясь, не давая их снять с себя.
— Ты смотри на него, пьяный, пьяный, а честь свою бережет, сопротивляется. Ладно, пусть в трусах остается, все равно смешно будет. Они уложили Андрея в объятия отца, и вышли из спальни.
Пролежав, минут пять, Андрей встал, подошел к двери, приоткрыл ее, стал смотреть, что же творится в зале. А там был бардель. Все уже были в голом виде. Валера уже возлежал на своей матери, мать Андрея лежала на другом краю разложенного дивана с широко разведенными ногами. Михаил, стоял
перед ней на коленях, и усердно, с причмокиванием, мычанием и сопением, вылизывал киску матери.
Андрей вышел из спальни, подошел к матери с Михаилом и встал немного сбоку от них. От получаемого удовольствия, мать прикрыла глаза, и тихонько постанывала, прижима голову Михаила к своей промежности.
— Все, Мишенька, хватит, иди уже ко мне, она приподняла голову и отрыла глаза. То, что случилось с ней дальше, можно назвать только тихим ужасом. Потому что, открыв глаза, она увидела сына. Он стоял совершенно трезвый, и его взгляд был полон презрения.
— Андрей,. ..ты? Ну, ты же. .. ну как же... я же сама тебя. ..
От ужаса, охватившего ее, она не могла говорить громко, и поэтому Михаил ее не мог слышать. Он поднялся с колен и навис над матерью Андрея.
— Ну, вот я, и дождался своего часа, сказал Миша, пытаясь поудобней прилечь на мать
— Да уйди ты, дурак, не видишь, что ли, Андрей здесь.
Она готова была провалиться сквозь землю. Такого стыда какой она испытала в этот момент она не испытывала никогда в жизни. В это время Миша тоже повернул голову в его сторону.
— О, Андрей, уже оклимался?
Больше он не успел сказать ни слова. Короткий, но очень сильный удар в печень. Отличный получился накаут. Миша грохнулся вдоль дивана прихватив с собой еще и стул, который опрокинулся на пол с хорошим грохотом, который заставил поднять голову Валентину, которая, увидев Андрея пришла в не меньший ужас, чем мать Андрея.
Кимбер. Глава 2: Страдаю от возбуждения 