Утром все спозаранку бегали, шумели так, что я даже проснулся. Странно, обычно рано никто не встает и тем более не кричит, не шумит. Это меня жутко раздражало, но подняться и выяснить причину было облом. Когда я все же спустился вниз, оказалось, что паника поднялась из-за Катьки. Она дома поднимала большую кастрюлю с кипятком и не удержала ее, вылила кипяток на себя. Теперь она в больнице с сильными ожогами.
Тетка, как могла, пыталась помочь лекарствами, а когда сказала, что заедет к ней, я тоже поехал проведать. Сказали, что ей в больнице лежать не меньше месяца, а то и двух. Обожглась Катька конечно очень сильно, мне ее было искренне жаль, но моя помощь там не требовалась. Вернулся из больницы в подавленном состоянии рейсовым автобусом. Остальные остались в райцентре решать какие-то свои дела.
На кухне готовила еду другая девчонка. Поздоровавшись, я поднялся в свою комнату. И тут стук в дверь.
— Извините, я работаю вместо Кати. Но еще не знаю, где и что находится.
— А почему на вы? И как тебя зовут?
— Люба. А ты, если не ошибаюсь, Витя.
— Совершенно точно. Что конкретно тебя интересует?
— Мне нужно начистить картошки на обед. Я понимаю, что картошка в погребе, но где погреб?
— Ладно. Объяснять долго и непонятно. Лучше я покажу.
Спустившись на первый этаж, Люба захватила корзину. За то время, пока мы шли, я с интересом ее рассматривал. По комплекции она была близка к Катьке. Немного полноватая. Но это ее не портило, а придавало ей какой-то шарм, привлекательность. Симпатичное личико, пышные, кудрявые волосы. Блузка была натянута шикарной грудью так, что пуговки готовы были сами расстегнуться. Коротенькая юбочка не скрывала прекрасных ножек.
В погреб, надо было спускаться по лестнице. Люба спустилась, но где картошка, так и не могла найти (а возможно захотела, чтобы я к ней спустился). Свет в погреб не провели, и мне пришлось спуститься за ней. Я показал, где картошка, помог набрать и раз уж начал помогать, то и поднять наверх корзину с картошкой. Как истинный джентльмен, я пропустил ее вперед. Как только Люба начала подниматься, я поднял взгляд. Падающий сверху свет просвечивал юбку, и она казалась полупрозрачной, открывая моему взору маленькие беленькие трусики.
Вдруг нога Любы поскользнулась, и девчушка почти упала, но я вовремя успел подхватить. Обошлось все благополучно. Она очень сильно ударилась бедром, хотя обошлось без переломов. Я достал из погреба корзину с картошкой и поставив, ее собрался уходить.
— Витя, мне скучно самой. Может посидишь со мной и картошки поможешь почистить, вдвоем быстрее.
— С удовольствием.
Мы сидели с Любой друг против друга, чистили картошку. Ее ножки были немного разведены, и я каждый раз, наклоняясь за картофелиной, пытался рассмотреть ее трусики.
— Люба, ножка очень болит?
— Терпеть можно. Только синяк набила.
— Большой?
— Ну да. Смотри какой синячище.
И Люба широко раздвинула свои ножки, показывая место ушиба. Мне полностью открылся вид не только на место ушиба, но и на ее трусики.
— Витя, смотри дыру не прожги в моих трусиках.
— Да я лишь на синяк смотрел.
— На синяк? Заметила я как ты на него пялился, когда я из погреба вылезала. Ты смотришь на трусики, но тебя же не они интересуют, а то, что скрыто под ними.
— Вообще то ты права. Но не могу же я сказать: «сними трусики, я полюбуюсь».
— Возможно и так, но ты мысленно уже давно их с меня содрал. Покажи, расскажи и дай попробовать. Шучу конечно, но в деревне абсолютно нет ребят, одни девчонки. И любая тебе даст не только попробовать.
Протекция. Часть девятая 
webmaster@3iks.ru