Когда они, наконец, кончили, Келси уткнулась лицом в большие груди Эдриен, медленно целуя их.
Их дыхание постепенно замедлилось, когда Келси упала на спину, а ее волосы рассыпались вокруг нее, как притоки после шторма.
Эдриен все еще сидела верхом на правой ноге своей подруги, когда она закинула обе ноги за спину и встала на колени, чтобы поправить волосы. Она потянулась за заколкой для волос, которую держала на их общем прикроватным столиком.
— Это отличная история, малышка. Супер сексуально. Ты определенно хорошо всё преподнесла, — сказала Эдриен, сияя от гордости и собирая свои длинные светлые кудри за спиной.
— Ты когда-нибудь задумывалась, что было бы, если бы мы не напились в тот вечер?... Если бы тебя не укусила змея? Или если бы я действительно сказала тебе, что ты в порядке, потому что змея была даже не из этого района? Или, если уж на то пошло, что ты, очевидно, не знала, что я не должна была на самом деле высасывать змеиный яд из укуса!? — Келси размышляла вслух, глядя на великолепное тело Эдриен и маленькие бусинки пота, которые образовались на ее шее во время их секса.
— Я думаю, иногда всё складывается к лучшему. Вселенная может подтолкнуть тебя к хорошим вещам, если ты просто позволишь ей это сделать, — размышляла Эдриен, почти неземно.
— Да, это может быть и так, но если бы я не начала делать свои пьяные движения и не начала «случайно» позволять своему языку скользить мимо твоей удивительной киски, мы могли бы заснуть сразу после того, как я высосала из тебя весь этот несуществующий яд, и наш кайф бы прошел мимо нас!
Эдриен лукаво улыбнулась, когда подруга сказала это, и на мгновение перестала убирать волосы за спину. Она поднесла свою любимую серебряную заколку к лицу и начала играть с ней.
— Да, это правда, Келси, это то, что мне всегда в тебе нравилось, ты почти так же восхитительно коварна, как и я! И когда она это сказала, она открыла металлический зажим, чтобы показать два остроконечных зубца.
Они были очень похожи на клыки. Эдриен выгнула один глаз, когда она подняла крошечные остроконечные копья, чтобы она могла видеть.
Густая пелена осознания медленно омыла лицо Келси, как старые автомойки, прижатые к ветровому стеклу. Она сморщила нос, а затем громко ахнула, как дневная горничная из мыльной оперы, которая все еще была в шоке, хотя на ее работе, казалось, каждый день происходили сумасшедшие вещи.
— Нет! — Выпалила Келси. — Этого не может быть!
Как бы она это сделала? Заколка, должно быть, уже была в волосах. Она бы бродила снаружи, и разыгрывала бы как пьяна она была. На дело оставалось бы совсем немного времени... Ей пришлось вытащить заколку, воткнуть ее в зад достаточно глубоко, чтобы она выглядела настоящей — достаточно глубоко, чтобы пошла кровь — и при этом не мало помочиться! А затем, спотыкаясь, вернуться к палатке, умоляя Келси о помощи.
Эта идея впервые возникла в голове Эдриен в течение их последнего дня похода. Как они разговаривали друг с другом. Неожиданная связь, которую они создали. Как вода стекала с оливковой кожи Келси в горячих источниках. То, как ее напряженное тело массировало грязь на груди, ягодицах, ногах, спине, руках, лице, шее и ступнях. То, что она чувствовала, когда руки Келси приближались к ее киске или когда она игриво хватала ее за задницу, нанося грязь. То, как она сидела, положив ноги на бедра Эдриен, пока они разговаривали с парнями в Спрингс и пили
Послевоенная деревня. Часть2. Из деревни в город 