Мораль истории? Мы все так или иначе умираем. Каждый имеет дело со своим собственным ядом. Занимайтесь сексом столько, сколько сможете, пока у вас еще есть возможность. Трахайся ради секса.
***
Шесть месяцев спустя:
— Так ты закончила историю? Эдриен со смехом фыркнула, шлепнув на пол журнал с первой публикацией эротической фантастики Келси. — Это совершенно невероятно! — Воскликнула она, шлепнув подругу по заднице, когда та лежала рядом с ней в постели.
— Что случилось? Нашла какие-то неточности? — Спросила Келси, уткнувшись своим языком в щеку... — Хех, учитывая, что это основано на правдивой истории — ты, наверно, заметила, что я слишком преувеличила о величии твоей добычи. Келси ткнула ее в ребра, когда Эдриен издала притворный оскорбленный крик и перевернулась на нее, оседлав ее.
Она схватила Келси за запястья и прижала их над головой к мягкому, волнистому одеялу. Келси любила, когда она брала ее под свой контроль. Было так жарко видеть, как этот невинный маленький Гекльберри превращается в спорщика на родео, или, по крайней мере, так Келси любила фантазировать о ней, как какая-то ковбойша, которая пришла в хогти и оседлала ее для толпы.
— Насколько я помню, описание добычи было довольно точное! — Однако я никак не могу вспомнить, как мы умирали от змеиного яда на обратном пути в Сидней! — Игриво запротестовала она, удерживая Келси в своих объятиях.
— Хм, разве этого не было? — Пошутила Келси, глядя на нее с игривой улыбкой.
— Нет, насколько я помню, я как раз выходила из ванной, когда ты втолкнула меня обратно и закрыла дверь, а потом, даже не спросив, упала на колени и стянула с меня шорты, чтобы вылизать мою задницу на высоте тридцати тысяч футов! — Эдриен покачала головой, глядя на своего бесстыдно сексуального партнера по преступлению.
— О да, теперь я начинаю вспоминать, — Келси говорила более серьезно, облизывая губы, чтобы Эдриен это увидела.
Эдриен откинулась назад и подсунула правую ногу
под левую Келси так, что их промежности прижались друг к другу. Девушки были одеты только в пару тощих купальных костюмов, так как они только что вернулись с сеанса загара в университетском бассейне.
— А что было дальше? — Спросила Келси, увидев, как знакомый сексуальный голод, который она запомнила за последние шесть месяцев, распространился по раскрасневшемуся лицу Эдриен, когда её глаза стали тонкими, а брови изогнулись, как у распутного злодея из плохо написанной мелодрамы. Келси это нравилось — это было чертовски просто, и ей это нравилось. На Эдриен все было сексуально, очаровательно и мило.
— Ну... — Эдриен начала, пока она медленно развязывала ленточки по бокам их бикини и стянула с их тел. — Ты вылизывала мою задницу и киску, а затем подтолкнула меня к этой крошечной раковине, а затем развернула и сказала мне запрыгнуть на раковину и положить ноги к стене.
Пока она говорила, девушки начали медленно тереться своими кисками друг о друга. Они были так созвучны телам друг друга, что каждое движение сочлененных бедер походило на высокохудожественную сексуальную скульптуру.
— Да, и что потом? Келси застонала, когда подруги пристально смотрели друг другу в глаза, и врезались в тела друг друга словно ножницы.
— Потом ты опустилась на колени и показала мне, как легко ты заставляешь меня кончать сквиртом... Это всё твои пухлые губы... Они были просто созданы, чтобы сосать, не так ли? — Эдриен грязно разговаривала со своей подругой, когда они сидели вместе и «резали ножницами». Они нежно целовались, их губы путешествовали друг по другу и украдкой покусывали кожу,
Не обижайтесь, девушки, но для солдата главное... 