сестра, как я могу обделить тебя счастьем стать мамой? Надо сначала трусики надеть, как бы письку не простудить.
Мои родные спали. Да, мужчины сегодня натрудились. Я их разбудила.
Во время ужина обсудили задумку мужчин сделать пристройку к дому, чтобы зимой не морозить гениталии в нужнике. Щито-сборный каркас, обшитый ОСП, утеплённый геоватой. Наружная облицовка металлосайдингом. Внутренняя — гипсокартоном с последующей укладкой кафелем. Мне показывали цену за единицу товара, в моём мозгу включилась ЭВМ, складывающая, умножающая все цены. К полуночи, когда мужчины начали зевать, были подсчитаны затраты.
Паша почесал затылок, папа подбородок. Мама сказала.
— Значит так. На хозяйстве остаются Паша и Ника, а мы втроём едем сдавать металлолом. Товар на оптовых рынках закупаем. Верочка у нас самая прижимистая, добьётся больших скидок.
— Да, мам, ты права. Я думаю, что процентов двадцать можно скостить от этой суммы. А ты, сестричка, кормишь нашего Пашеньку, и чтобы забеременела мне!
— Есть, мой командир. Я и сараи помогу разбирать. Так чо кода вернётесь — муж твой будет сыт, не уставший и не пострадавший от полноты яиц. Как это по-учёному?
— Спермотоксикоз.
— После сегодняшнего вряд ли он случится. Опустошили вы нас, девушки. — Так, зевая как Паша, сказал папа.
— Папа спит со мной, а вы, девушки, согревайте моего сына.
***
Мы, женщины, поднялись рано. Нужно в дорогу напечь пирожков, собрать вещи. Мама наказала мне не надевать дорожные штаны. Красивые ножки тоже много стОят. Потревожить сознание мужчин-продавцов, чтобы у них в мозгах зашкаливало от похоти. Я рассмеялась маминому знанию.
— Похоже ты уже пользовалась таким приёмом?
— А то! Вот отрастут твои сисечки, так можно декольте по просторнее.
— Так может и Нику с собой возьмём. Ника, ты как сможешь показать свой товар?
— А почему бы не показать? Это ведь не поеба... Ой. Извините. Не переспать. Но мне нужно забеременеть.
— Да, я шучу. Мамочкина фигурка тоже отличная. Есть у тебя такая одежда, мам?
— Похоже с нашими талантами, оптовики нам ещё приплатят, за то, что мы просто поглядим на их товар. Так завтрак практически готов. Вера, вперёд.
Я сосу родной пенис, поглаживаю мошонку и думаю, какая я счастливая.
Вера.
Как оказывается всё-таки тяжко расставаться. Я видела, как уменьшались фигурки Паши и Ники в водительском зеркале и будто кровь моя покидала тело.
— Не плачь, доченька, мы же скоро обернёмся.
— Понимаю.
— Но советую тебе запомнить этот момент. Через много лет, вы зачерствеете душами, не так станете чувствительны. И в такое моменты вспоминая, моя хорошая, это расставание, вспоминай это чувство утраты.
— Хорошо, мамочка, я запомню это мгновение, твой совет. А ты плакала при...
— Ещё хуже... его арестовали... приговорили к высшей мере. Представляешь? Вот он есть, а вот его уводят... навсегда. Конечно, я надеялась, что приговор будет не так строг. Но даже год разлуки казался мне не посильной ношей.
— Что он натворил?
— Бандитизм на дорогах. Сейчас я его и сама осуждаю, но тогда я была соплячкой. Влюблённой в бандита, соплячкой. Вот такая вот она — сука любовь.
— Моя чище. Папочка, родной, извини. А ты как любил?
— В эту пухленькую хулиганку был влюблён весь класс. Я оказался самым проворным — первым подарил ей цветы, первым поцеловал в губы. Первым вошёл в неё. На образование мы после этого положили... Тогда коммерческие киоски стали открываться, я, как самый компактный пролезал в них, подавал что под руку попадёт. Деньги, алкоголь. Заводилой всего этого была Люся. Чтобы ты, Зина, имела
рассказ от двух лиц 