куда деваться, груз нужно до пятницы доставить заказчику. Не то штраф, и всякая другая пое...
— Она справится. Сейчас боится, или скромничает. С четырёх лет в моторах копается. — Пискля соорудила сэндвич — пирожок, колбаса и сыр. За три куса съела. Однозначно — не в коня корм.
— Паш, поможешь папаню довести? Я и сама справлюсь, но косо ходить ему больно.
— Конечно помогу, Ник.
— Я уже наелась. Спасибо, тёть Зин. Баня готова... ? Тогда пошли! — Она такая же энергичная как Зиночка. Сказала, что охота покурить, но папа важнее.
— Папа, родной мой. Мы поможем тебе дойти до бани. Сейчас я для тебя бельё возьму.
— Ника, возьми ещё ночнушку себе, поможешь мне мыться.
— Ты хорошо придумал.
Мы охватили его руками за тело. Чувствовалось сильное напряжение мышц спины, корёжившее его осанку. Шли медленно, стараясь не причинять боль мужчине.
— Мне надо курнуть. — Никотиновая зависимость также мучала Николая.
— Ну и я на пару. Паш, ты куришь... ? А я вот никак не брошу. Пап, не торопись. — Мужчина закашлял. Видимо чистый воздух вытесняется смогом.
— Дочь, и правда, бросай курить. А то на старости лет будешь пердеть дымом.
— Ха-ха! Это у него самый страшный ужас.
Мы еще немного постояли, пропустили несколько автомобилей, идущих один за другим. До бани добрались без приключений — видимо никотин обезболил мужчину.
— Паш, ну всё, дальше я сама. Маме напомни, чо она обещалась помочь.
Зинуля в доме поменяла халат на ночнушку, оставив под ней трусы. Та же шубка, те же валенки на босую ногу.
Мне досталось слушать писк Веры. Он уже не так резал уши, особенно когда она говорила спокойно.
— Давно вы тут обосновались?
— В феврале приехали. Дедушка умер, да так и остались. — Мне стыдно было признаться, что, если бы не ситуация в Киеве, мы узнали бы о смерти дедушки через многое время.
— Купили остальные дома?
— Мама прямая наследница пяти из всех домов. Купить их никто не купит. Так зачем добру пропадать. Вот решили пока так работать.
— А мы с папой и Никой таким образом добываем пропитание... А девушка у тебя...
— Нет. И не было. — Врать мне не хотелось. — А у тебя?
— Девушки у меня не было. Ха-ха-ха. — Смех приятнее чем голосовой писк. — Парни считают меня дистрофичкой. Но я ведь не сильно худая. Да?
— Ты, наверное, просто зациклилась на этом. Этими мыслями отгоняешь парней от себя... Отгоняешь, не спорь... Тогда скажи, почему ты завела эту тему со мной? Ждёшь поддержки, сочувствия.
— Это вопрос или утверждение? — Голос не толще комариного писка.
— Утверждаю! Будь проще, не прислушивайся ни к чьему мнению. Что же теперь все, кто имеет какой-то телесный изъян, должны травиться, вешаться? Ты вот худобу скрываешь одеждами, а другие девушки на этом зарабатывают. Подиумы, там, дефиле всякие. Подумаешь сисек нет! Так душа есть. Не омрачай её ненавистью к людям без изъянов.
— Есть у меня груди! — Я уже не морщусь — привык. — И красивые... , просто... мне в пути удобно в такой одежде.
— После бани покажешь?
— Сиськи?
— Я вообще-то имел ввиду одежду не для поездок. Она ведь у тебя с собой? Но и от созерцания персей не откажусь.
— Ты... , ты...
— Нахал? А ты отказалась бы посмотреть мой... пенис, если бы я также лопухнулся?
— А летом, наверное, здесь классно! — Она что меня идиотом считает, решив сменить тему?
— Да, летом здесь классно. Тут мужчины и женщины голыми религиозные обряды справляют. Для девственниц как раз классная пора. — Цинизмом, приправленным пошлостью,
Хэллоуинские интриги ч. 3 