Мне разрешают покинуть двор. Четыре ведра воды коровы выпивают в миг. Настя в это время старается заглянуть в мои глаза, на которые я успел напустить бесшабашность. Отвлекаю девушек тем что завтра приедут мама, Вера и папа. Говорю Нике чтобы она нашла цветастые ленты, для вплетения в косы девушек.
Когда возвращаемся с Никой со следующей порцией воды, она отдаёт красную и голубую ленты девушкам. Они вообще отвлекаются от тревожных дум, когда я возвращаюсь на место происшествия.
Верный увязавшийся за мной, обнюхивает посторонних людей, которые уже сворачивают деятельность. Вдруг Верный лает. Он поднимается на задних лапах к фургону, и передними лапами царапает металл обшивки.
Следователь принимает решение вскрыть пломбы и замок на дверях фургона. За пятью рядами картонных коробок, фальшстена. За ней азиаты — четверо парней, шесть девушек. Все маленькие, щупленькие. По-русски — «мая — твая не панимай». Одежда традиционная для Индокитая — полу брюки и что-то типа рубашки. Опять составление протокола, я свидетель — вновь трачу время.
— Ду ю спик инглиш? — Говорю просто так, от нечего делать.
По тому как дёрнулись пять голов из десяти, мы с Андреем поняли — английский понимают. Следователь начал задавать вопросы на английском, ему отвечал парень.
— Они вьетнамцы. Их захватили в рабство... Да, да. Скорое всего в сексуальное рабство, так как вряд ли они способны трудиться руками. Уже пятую неделю перевозят на различных транспортах. В этом фургоне они уже восьмой день. Их должны были выпустить справить нужду и покормить, как раз в это время. — Записывал в протокол и одновременно рассказывал нам следак. — Павел, у вас найдётся чем покормить их?
— Найдётся. Но водители должны были чем-то кормить. Может в коробках что-то есть?
Да там нашлась китайская лапша. Мне оставалось только обеспечить их кипятком. Несу также хлеб, масло, мёд и варенье. Через полчаса вьетнамцы уминают лапшу, хлеб с маслом. О чём-то переговариваются меж собой. Посматривая на меня, улыбаются.
Протокол уже составлен, моя роспись подтверждает запись. Бедняги просятся в туалет, показываю им биотуалет и нужник за домом. Сержант с автоматом и криминалист расслабились, присев на чурбаны для колки дров, беседуют. Когда наступает время увозить вьетнамцев в отделении полиции, они... разбегаются в разные стороны. Сержант вскидывает ствол. Я мешаю ему произвести прицельный выстрел — поднимаю дуло рукой. Но автоматный выстрел испугал пятерых беглецов, они упали на землю. За двумя девушками побежал сержант, за парнем криминалист.
Итого попытки — две девушки успели скрыться в лесу. Всех пинками запихивают в фургон. Нас пятеро и Верный прочёсываем лес. Какой там лес я знаю — местами буреломы на десятки метров. Пришедшая мне мысль приказать Верному искать след, показалась мне забавной, но я решил не помогать поискам.
— Они привычные по своим джунглям прятаться. Не найдём мы их. — Опытный следователь знает о войне во Вьетнаме. — Или помрут, или выйдут на дорогу. Павел, вам опять нужно будет подписать протокол.
Ещё полчаса писанины и все уезжают в сторону Перми.
Верный ведёт меня к девушкам. От скуки Настя и Даша плетут венки. Ника рассказывает им о иллюзиях, видимых как окончание Земли. Рассказывает о других городах.
— Паш, кто стрелял? — Первый вопрос, заданный мне Никой.
Усадив девушек подле себя, рассказал о происшествии с вьетнамцами.
— Я буду здесь копать ямы для столбов, а вы идите домой, занимайтесь хозяйством.
— Козы только пытаются уйти в лес, так что не развязывай верёвки на их шеях, а коровы мирно пасутся, можно не волноваться. — Ника чмокнула меня в щёку.
Девушки, сказав: «Господь тебе поможет!», тоже поцеловали
Вишерские камни. Часть 5. Без родителей 