под ним ёрзала, потом говорила, что он половой гигант, заёб её, беременную девушку. Такая лесть понравилась агроному, жена которого только в первую брачную ночь была страстной, а потом лежала бревном отвернув лицо к стенке и поглядывая на дешёвый коврик, на котором пасутся олени (?). А уж о спермоотсосе он даже не мечтал, а Марфуша каждый раз вместо поцелуя отсасывала, тем самым убеждая мужчину, что она лучшая женщина на Земле и достойна маленьких подарков — он не указал в отчёте информацию о засеве дополнительной площади.
Свёкор приехавший навестить сына и сноху, выспрашивал, когда Григорий перепишет свой дом на неё.
— Папенька, вы что? Так быстро нельзя, сельчане сразу заподозрят нечистое. Потерпеть нужно с годик. — Марфа с огромным животом уже еле вставала. — Или ты шалунишка, специально выдумал причину, чтобы приехать и поиметь свою сношеньку... ? Ну давай. Только рачком. Сам понимаешь.
Старый похотник полюбовался на крупную вульву беременной снохи, не стал канителиться, тратить время на ласки. Чисто по-крестьянски, не заботясь о чистоте члена и возбуждённости сучки, засадил резко и полностью свой небольшой член (ик). И погонял его он недолго. Так что у Марфы даже голова не успела закружиться от позы раком. Малое количество спермы даже не вытекло, не запачкало трусы женщины.
— Папенька, я скоро рожать поеду в Иловайск, ты меня должен отвести и привести оттуда с ребёнком... Ой, какой у меня понятливый папенька. Даже сама себе завидую. Машину предоставит, сношеньке заскучать без мужа не даст, приедет палочку бросит. Не свёкор, а золотко. Я в твою честь назову сына.
— А если родишь девочку, назови Илоной... Это моя первая женщина. Буду баловать внучку, называть Илоночкой. Только от Петра ли это ребёнок?
— Я же в первую ночь ещё не готова была зачать, срок подошёл лишь через неделю, а тогда я только с Петенькой сношалась. Так что не волнуйся — твой это внук. Рожу сразу узнаешь в нём себя. — Женщина тёрлась щекой о его колючее лицо, оставляя на нём слюну, вытекающую от мысли, как приарканит свёкра, как будет
требовать от него материальных благ. Ведь как мужчина он её совсем не понравился. — Ты бы, папенька не о том волновался. Подумай лучше, как нам незаметно для всех, с поля свёклу в Иловайск переправить.
Ровно через девять месяцев после свадьбы сынок Андрейка расширил влагалище Марфы настолько, что она хоть и привыкла к двум членам, огорчилась новым ощущениям через месяц после родов. Но хитрожопость, сменившаяся на хитропиздость, научила Марфу деланно стонать под мужьями, показывать страстность соитий.
А мужья стараются, пашут с утра до ночи, еле волокут ноги домой. Где их ждёт обильный ужин, готовая банька и чистая, мягкая жёнушка с младенцем на руках. И другое терпимо — Мария, приехавшая помочь дочери, без стыда входит в спальную где мужья получают порцию ласки от страстной супружницы, помаструрбировав у их кровати, желает спокойной ночи.
К осени умелыми руками мужей в сарае построена печь, где начинает священнодействовать тёща, готовя самогон. Зачем тащить свёклу куда-то, когда её можно складировать в леднике и понемногу обрабатывая экономить на посредниках.
В небольшом селе частые ныряния отцов, братьев, супругов в дом Григория не остаются не обсуждёнными. Кто-то произносит: «Марфа блядь! Мало что охомутала двух мужей, так ещё до наших добралась!». Какая-то шибко храбрая говорит: «Блядь!» в лицо Марфе. Беременная женщина тут же сваливает обидчицу на землю, пинает ногами и старается окунуть бедняжку в свежую коровью лепёшку лицом. Остальные товарки, которые до этого обсуждали со страдающей, поведение Марфы, расходятся по домам.
Секс без границ. Часть 5 