наполненности в желудке отдавалось по всему телу. Он входил нежно и бережно, поглаживая меня по ногам, лаская и нежно целуя пальцы. Но боль была ужасная. И это был не он, осталась одна красивая оболочка, а его настоящего, там уже не было. Настоящего? Вот он, настоящий! Извращенец. Я пыталась молча молиться, не зная ни одной молитвы, беззвучно звала мужа, чтобы он пришел и спас меня. Но бросила. Какой муж? Ему сейчас, наверное, сосет эта блондинка с обложки. Какая же я тупица! Погналась за давно забытым прошлым, не устроив как следует, будущее. Надо было влюбить в себя мужа заново, сделать все, чтобы наши чувства вернулись. Боже, я клянусь, что не брошу своего Яна, если мне удастся отсюда выбраться. Я буду шлюхой для него в постели, лучше этой проститутки, и он снова полюбит меня...
Ян кончил, как никогда бурно. Видимо его это сильно возбудило. Я почувствовала облегчение, когда его член опал, и мышцы сами вытолкнули его из меня, пустив из ануса ручеек спермы. Он ушел. Послышался плеск воды в ванной. Что же мне делать?
***
Или скататься? Мало ли... Так и быть, не спокойно мне как-то. Что нам собираться, только подпоясаться. Сел в машину и погнал в «Дубравушку». Улица Чехова там самая большая, так что даже не блукал. Оставил своего коня возле лесочка, и крадучись, как суперагент, пошел искать пятнадцатый дом. Вот. Небольшой одноэтажный домик с лужайкой. Забор не высокий, перешагнуть можно. Так и сделал. В окнах вроде никто не маячит, подкрался к одному — пусто, ко второму — пусто. Сбоку еще пара окон. Твою мать! Это же Инка! Моя бедная жена сидела на кровати, привязанная на цепь. Все тело в ссадинах, волосы, спутанные как пакля, висят грязными сосульками. Ни поза, ни ее настроение не говорили о том, что она тут по своей воле. В комнату зашел какой-то мужик, похож, вроде, на того Яна. Спросил ее о чем-то. Она подняла голову, зло посмотрела на него, и тут же опустила. Я сделал несколько снимков на телефон, захватив их обоих в кадр, пригнувшись, выбежал на улицу, и понесся к машине.
***
Сколько я уже здесь? Как же все болит... Что эта сволочь со мной только не делала. Страшно было, когда он свечкой делал мне «интимную стрижку», опалил все волосы на лобке, и залил вагину воском. Там же все такое нежное... было. Сегодня он заходил несколько раз, что-то говорил. Не помню. Задницу щиплет, кажется, он мне ее порвал, скотина. Люди! Кто-нибудь! Я позвала молча, боясь его кулаков. Где ты Янушка? Я буду любить тебя всегда, только спаси меня, пожалуйста.
Кажется я что-то пропустила. Кто-то стоит рядом. Подняла голову: он. Эта мерзкая тварь, завлекающая в свои сети наивных дурочек, таких как я. И съедающих их на обед, со всеми «потрошками».
—. .. слышишь меня, любовь моя? Я говорю, грязная ты стала, пора мне новую искать. — Он рассмеялся. — Как в анекдоте, этих мыть, иль новых делать? А? Что скажешь? Пора тебе на покой. Ляжешь рядом с моей женой, в сарайчике, вдвоем теплее. Так и быть, не буду твою красоту портить. Я тебя нежно, подушечкой... удавлю. А напоследок еще разок попользуюсь твоим разрешением, делать что хочу.
Я не испугалась, он грозится убить меня уже несколько дней. Так что, покорно легла, зная уже, что если не выполню его желания, буду жестоко избита.
— Не-е-ет, давай рачком, любимая.
Еще лучше, пусть раком, лишь бы не видеть его мерзкую улыбку. Встала на карачки, и почувствовала его пальцы, шарящие в промежности.
Как я впервые в жизни на старости лет надела короткое платье... 