В ушах её гулко застучало, а в груди поселился странный трепет. Всё, что она будет делать сейчас, — ненастоящее. Игра. Она даже помнить это будет потом лишь в блёклых тонах — можно ли ясно помнить то, чего никогда не было и что никогда не произойдёт?
Она облизнула отчего-то пересохшие губы.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
— Мне, пожалуйста, чашку кофе Latte, — облизнув губы, произнесла посетительница. Поколебавшись, добавила: — И одну зефиринку к ней.
Она улыбнулась. Так улыбнулась, что мои усыплённые было её безобидной внешностью подозрения на миг всколыхнулись вновь.
— В шоколаде или без?
Она застенчиво поправила очки. И как будто даже сглотнула слюну.
— С ним.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Проводив взглядом спешащего за заказом парня, она непроизвольно кинула ещё один взгляд на часы.
Мандраж сладкими волнами всё сильнее скользил по её телу, пронизывая её, кажется, с ног до головы, вынуждая сдвинуть под столиком колени.
Неужели каждый раз с нею происходит вот так?
— Молодой человек, — как бы в смущении кашлянула она, подняв взор на вновь вернувшегося официанта, — вас не затруднит немного побыть со мной? В это время суток в общественных заведениях бывает так одиноко. Кстати, меня зовут Дашей.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Она была красива, хотя и не особенно броской, не модельной красотой. Когда она держала в руке зефиринку, словно не решаясь надкусить, а взор её за очками мечтательно затуманивался, ею хотелось любоваться как одной из картин Луиса Ройо.
— Я действительно очень люблю читать, — заметила она своим по обыкновению негромким голосом, вновь поправив очки. — Прозу девятнадцатого века, поэмы По, а также фантастические романы окончания Жёсткой Эпохи. Причудливый парадокс, правда? — прозой принято именовать едва ли не всё, что не поэтично и выражается текстом, но при встрече со словом «проза» в повседневности вы можете ставить сколько угодно на кон, что имеется в виду не фантастика.
Даша чуть пригубила кофе. Мне нравилось, как она делает это, словно лаская губами край светлой перламутровой чашки.
Более того, мне нравилось даже, как она меня грузит, хотя кое-кто другой сразу же побежал бы строчить в сетевой шклог заметку об очередной Одухотворённой Деве с невпроворот богатым внутренним миром. Быть может, потому что я и сам в глубине души — тот ещё закомплексованный ботаник?
— Тут виноват аллегорический ореол, успевший сложиться вокруг слова «проза» к моменту появления фантастического жанра, — с чрезвычайно умным видом произнёс я. Жалея втайне, что на мне самом нет очков. — Под «прозаическим» понимали приземлённое, обыденное, опирающееся на факты.
Даша глянула на меня, продолжая лелеять губами кофейную чашку. Меж её приоткрытых губ проскользнул на мгновение краешек языка.
— Разве всегда легко отделить одно от другого, установить, что есть факт, а что есть фантазия? Разве не имеет, — здесь на миг её голос приобрел почти жалобные нотки, — то, что принято называть действительностью, своих скрытых, подпольных сторон?
Я ощутил, как её нога под столиком мягко касается моей ступни.
— Вот мы с вами, — тут в интонации её вкралась задумчивость, — два интеллигентных, культурных с виду молодых человека. Но разве в нас нет ничего такого, что мы могли бы
Куни для одинокой Мачехи 
webmaster@3iks.ru