«Больница – это учреждение, где назойливые пациенты мешают врачам спокойно работать с документацией. Школа – это заведение, где шумные ученики не дают учителям делать то же самое», – со снисходительной улыбкой вспоминала Елена Павловна студенческую шутку, неспешно идя на работу ранним прохладным летним утром.
Как раз в это время, в разгар самых длинных каникул, им, педагогам, наконец можно облегчённо вздохнуть. Позади – каторжный учебный год, полный бесконечной нервотрёпки, сорванных уроков, жёстких конфликтов и скандалов, разбитых стёкол, драк и ссор между детворой, неожиданных проверок то из районо, то из гороно!.. Свобода! Уже не скованные кандалами педагогической этики учительницы и учителя получили желанную роскошь побыть самими собой, пообщаться друг с другом по имени и на «ты», не чураясь и крепких словечек, дать волю мыслям и чувствам... Сейчас они занимаются доделыванием бумажной работы, готовят школу к плановому ремонту, сменив строгие парадные платья и костюмы на неказистые рабочие и полурабочие сарафаны и комбинезоны. И даже радуются временной смене занятий и имиджа. А чему им ещё порадоваться – с их-то мизерной зарплатой и бесперспективностью?!
Она, завуч, а с недавних пор – ещё и исполняющая обязанности директора – тоже впряглась в эту лямку, наравне с подчинёнными. С копеечным школьным бюджетом не больно-то размахнёшься на профессиональный капитальный ремонт. Всё (ну почти всё!) приходится делать самим. И руководство этим далёким от педагогики процессом сейчас легло на её плечи.
И всё же наступление долгожданного каникулярного отдыха благотворно подействовало и на неё. Пусть в отпуск ей ещё нескоро – аж через месяц. Но сейчас на работу хочется ходить, как домой, а домой – как на праздник! И велика ли проблема в том, что она, замдиректора, сейчас вместе со всеми коллегами красит заборы и штукатурит стены, снимает старые плинтуса и полы, пилит доски и забивает гвозди не хуже любого матёрого мужика? «Да ну! Тоже мне трудности!» Крепкая, сильная, энергичная и не растерявшая под гнётом школьных будней былой привлекательности, она сохранила и ту пылкую, студенческую привязанность к своему призванию, которая и посейчас держит её на плаву вопреки всем бедам...
Неделю назад у неё состоялся серьёзный, жёсткий разговор с директрисой.
– Не понимаю я вас, Елена Павловна, – говорила молодая шефиня, недоумённо качая изящной белокурой головкой. – И наверно, никогда не пойму. По-моему нельзя быть такой слепой фанаткой своей работы. Вы скоро поселитесь на постоянное проживание в школе. А задумывались ли хоть раз, что вам приносит этот каторжный, фанатичный труд? Вы же просто гробите себя, самоедством занимаетесь! Вам уже тридцать пять, за плечами – огромный опыт работы, непререкаемый авторитет среди детей и коллег. А где дивиденды за все эти достоинства? Если бы год назад педсовет не порекомендовал вас на должность завуча, до сих пор остались бы в рядовых училках! Неужели нет ни капли амбиций? Ради чего вы так надрываетесь?
– Не знаю, поверите ли вы мне, Оксана Григорьевна. Люблю я свою работу, свою школу. Слепо, фанатично. И ничего не могу с этим поделать.
– Пылкую любовь к работе надо контролировать и направлять в нужное русло, – менторским тоном изрекла начальница. – Любые затраченные усилия должны быть адекватно вознаграждены. Задумайтесь об этом наконец и сделайте надлежащие выводы. Я понимаю: одиночество, смерть дочери, конфликты с близкими из-за безденежья и в поисках отдушины – погружение с головой в школьные проблемы. Но вы же ничего не видите, кроме них...
В общем, довожу до вашего сведения, что в районном департаменте принято решение отозвать меня отсюда в этом году и перевести на работу в райотдел, замом начальника.
Ночевка Анны 
webmaster@3iks.ru