ник Академии. И даже тогда ты будешь просить засунуть факел тебе внутрь, чтобы хоть чем-то наполнить своё похотливое чрево.
Женщина, залившись слезами, упала на колени и зарыдала.
— И да, то что тебе когда-то выжгли магией твой бутон сладострастия — теперь ничего не значит. Твоя похоть идёт из твоей бабьей головы, а то что между ног — лишь реагирует на это. Но, я обещаю тебе, что если ты будешь умницей и послушной женой — всё это останется между нами, и о твоей грязной сути никто не узнает. Ты поняла меня, старая карга?
— Да...
— Да, господин, старая шлюха!
— Да... господин... да...
— А теперь поворачивайся спиной и задирай платье. Твоя детородная дырка уже раздолбана от твоей старости, но я освою заднюю. В конце концов, ты оторвала меня от Айолы, и должна за это поплатиться.
Через двадцать минут Сайкодлук с женой вышли из дома Лойдоки и, обнявшись, пошли домой под удивлённые взгляды односельчан. Женщине было трудно идти, но она обнимала мужа как самого дорогого в мире человека. А Лойдока и Айола готовились к предстоящей тяжёлой ночи.
Деревня Жёлтый холм
В отличие от возвращения Лойдоки и Айолы, приезд Кейлы и Литуы не был встречен такой злобой. Скорее даже на него не обратили внимания, так как в течение их службы в Хладном утёсе их обеих видели приезжавшие туда односельчане. Причём, видели во вполне пристойном виде, с мётлами или какими-нибудь кухонными принадлежностями в руках. Следовательно, по мнению односельчан, вели они там вполне пристойную и целомудренную жизнь, что, бесспорно, принесло им лишь уважение. Разве что, отец злился на сестёр — ведь, они не спросили его разрешения на эту поездку.
Литуа спрыгнула с повозки и задержалась, проходя мимо отца. Кейла скользнула в дом, а младшая сестра подошла к мужчине.
— Папочка, ну не злись! Ну, пожалуйста!
— Тебя надо выпороть за это, Литуа! — голос отца был суров
Девушка поднялась на мыски и прошептала ему в самое ухо: «Сделай это, пожалуйста, завтра!» А затем она мышью скользнула в дом. Отец встал на пороге ошарашенный.
Наутро на отшибе деревни из ничего возник новый двухэтажный дом. То есть, его не было ещё до полуночи, а после полуночи он уже стоял. Как он появился — никто не видел. Как будто вырос из-под земли. Девушки вошли в него как хозяйки и сразу занялись обустройством.
В какой-то момент их мать и только что вошедший в совершеннолетие младший брат ушли домой. Мать — готовить еду, а Роклин — ухаживать за скотиной. Кейла под каким-то предлогом отправилась на второй этаж дома, а Литуа подошла к отцу. Высокий, крепкий брюнет, её отец и в свои сорок пять привлекал внимание женщин. Его крутой упрямый нрав, жгучий взгляд чёрных глаз, орлиные крылья-брови разбили немало женских сердец, когда он выбрал серенькую мышку себе в жёны. Никто особо не понимал, с чем был связан такой выбор, но он был верен жене и не допускал даже подозрения в интригах. Она же терпела его взрывной характер, ни в чём ему не перечила и тому же учила своих дочерей. До поездки в Хладный утёс они были такими же, но сейчас что-то поменялось.
— Папочка, не злись, ну правда! Ты слишком смешной, когда злишься!
— Чтоооо? — отец аж побагровел
Литуа рванула от него в дом, мужчина побежал за ней. Однако, она рыжей кошкой взлетела по лестнице наверх в свою комнату. Он немного замешкался, но вскоре ворвался за ней и остолбенел. Литуа стояла на кровати на четвереньках попой к двери и
Два яичка для золушки (Главы 5 - 7) 