бы я хотела, так нет же, сами лезут, да ещё спрашивают, понравилось ли мол. Чистый грех, право.
– А тебе и впрямь не понравилось? – подначила Ксения Николаевна.
– Да стыдно, матушка моя, сами поди знаете, ровно собаки какие перед случкой.
– Варь, ты же за мужем была? Чего же передо мной целку строишь? Не уж-то муж не приучил к такому?
– Вжисть такого не было, голубушка моя, Ксения Николаевна.
– Ну и дура ты Варвара, – подвигая наполненную рюмку гостье, хмельным голосом пропела директриса, – пей и слушай меня.
Икнув, Варвара Петровна с отвращением выпила коньяк и демонстративно опрокинула рюмку вверх ногами, и подперев щёку кулачком уставилась на свою начальницу.
– Мы с тобой, Варя, обычные бабы и что мужикам взбредёт в голову, нам следует выполнять. Затем нас Бог сотворил: рожать, ублажать и любить, а собери все буковки этих словечек вместе, что выходит? – (Р У Л Ь) Это то, что нам остаётся, чтобы жить с этими козлами. Только не все понимают, что это и есть женское счастье. А выброси хоть букву и нет его счастья, потому мужики и ходят по другим бабам, ищут эти буквы, чтобы все вместе были. Не всем они достаются.
– Ну Вы, Ксения Николаевна, и рассказчица, – рассыпалась хмельным смешком Варвара, уткнувшись лбом в плечо Погодиной.
– Забудь, глупая, коли это ерундовина для тебя, – расслаблено произнесла Погодина.
– Х м м. А что же для меня? – обижено скривила накрашенные губы гостья.
– Да вот это самое, – Погодина прижала лицо Варвары к своим губам и долго не отпускала его, ворочая языком в её рту, – или мало? Время позднее, раздевайся и марш в постель, шалава! – зло выкрикнула Ксения Николаевна оттолкнув её от себя.
Варвара Петровна вскочила со стула, оторопело уставясь на начальницу, не понимая столь быстрого перехода в её настроении.
– Да, да я сейчас, голубушка, Ксения Николаевна, не серчайте, – плохо гнущимися пальцами, пытаясь расстегнуть ворот свободного тёмного в белый горох платья. Оставив пуговицы она подхватила низ подола и потянула его вверх через голову. Когда платье лежало на полу Кузнецова поспешила сбросить лифчик, расстегнув пуговицу между чашками, освободив полную грудь свесившуюся к верху живота. Перехватив резинку трусов, Ксения Николаевна сама стянула их к ногам Варвары и толкнув её к кровати, скинула свой халат под которым уже не было белья. Присев на колени перед своей подчинённой, Ксения Николаевна, резко развела ей колени и прильнула к открывшейся вагине с выбритым лобком. Прикосновение языка к полным валикам наружных губ заставили Варвару вздрогнуть и постепенно расслабить напряжённые ноги. Невольно её колени приподнялись, освобождая доступ ко входу вагины. Руки Варвары подхватили полные груди и пальцы на сосках стали с усилием сжимать белоснежные шары. Вскоре послышался свистящий хрип из приоткрытого рта Варвары, спина выгнулась, чем воспользовалась Погодина, подсунув под неё подушку и вновь впиваясь в крупный клитор жадными губами.
Свет лампы расплывался пятном на скатерти стола, захватывая край подоконника, где лежала, поблёскивая желтизной гильза металлического фаллоса, подаренного куратором, привезённого им из заграницы, скрашивать вынужденное одиночество возлюбленной.
* * *
Никодим Иванович сидел в кабине автомобиля и нервно постукивал пальцами по рулю, поглядывая на дорожку, ведущую к жилью лагерного персонала. Зинаида Юрьевна показалась на ступенях своего домика. Привычный спортивный костюм, туго облегающий её фигуру, нынче был заменён на обширную плиссированную светлую юбку, доходящую до крупных колен, с крепкими икрами ног, в белых носочках. Трикотажная майка с короткими рукавами эффектно обтягивала мощную грудь с крупными сосками, плохо скрываемые лёгкой тканью. На плече висела спортивная
Массаж для тети 