не попробовала ваши сладкие письки... — сказал я прежде всего Марьяне как нашей командирше, но посмотрел на всех женщин. Я сидел за столом с Мариной и Ханной, а Свету забрал мой брат Витёк. Ему нравились тяжёлые налитые груди молодой милиционерши и её чёрный заросший лобок. Ну, а мне безумно нравилась наша с ним мать, рыжеволосая атаманша Мариша. Которую я дурак предал, поддержав новую атаманшу Марьяну. А она стала проявлять уж чересчур командирские замашки. Хотя моя мать тоже этим грешила и любила командовать. Но сейчас я хотел засадить Марише, своей родной матери. И вновь ощутить горячую негу материнского влагалища. Которое самое сладкое на свете, и мамины нежные дырки не заменит ни какая другая женщина. Это я понял ещё вначале нашей "робинзонады" в Плетнёвке. Когда тётя Оксана привезла нас на своей "ниве" и бросила одних в глухомани. И свой первый поцелуй с Мариной тоже помню. Голова тогда закружилась от сладости маминых губ. А когда эта училка дала себя попробовать, я кончая едва не потерял сознание, от первого секса с женщиной. И этой женщиной была моя мама, смелая и красивая атаманша Мариша. И сейчас мы сидели с Ханной побок от рыжеволосой училки, и сосали соски её больших грудей. Марина расслабленно курила сигарету, и гладила своими тёплыми материнскими ладонями, нас по волосам на головах. Она хорошо кончила ебясь " по офицерски" со своим ординарцем Петро. Но его у моей мамы забрала для прохождения " прописки" седая баба Зина. У которой ещё был " порох в пороховницах". Да и бабкой Светкину мать можно было назвать только из за возраста. А вот тело у неё было не старое, разве что груди отвислые. Зато попец обалденный, жопа у моей будущей тёщи белая и пухлая. И ебать бабу Зину ♋ раком одно сплошное удовольствие. Что сейчас и делал молодой анархист Петро. Он поставил седую бабку на колени, и вовсю наяривал мою тёщу сзади, держа двумя ✋ руками её толстую жопу. Баба Зина выла, кряхтела, и закатывала глаза под лоб от удовольствия. Иван полицай из прошлого, хорошенько продрав жену своего внука чернявую тётю Оксану. Ушёл от неё к Марьяне, и сейчас стоя на коленях перед своим идеологическим врагом в прошлой жизни. Сосал у партизанки её чёрное заросшее влагалище. А бравый козак Юрко, уже был в объятьях злой на порево хохлушки, нашей соседки с верхнего этажа тёти Оксаны. Она сидела с молодым парнем на лавке и жадным ртом, сосала поднимала у него член. Из мужиков, только пузатый алкаш Михалыч был не удел. Он сидел за столом, ел шоколад для немецких танкистов. И масляными как у кота глазками, смотрел на голую Марину. Всем женщинам в отряде, Михалыч предпочитал мою мать. Мариша первая кто сделала из законченного импотента дяди Толи, настоящего мужика. И Михалыч стал рабом моей сексуальной мамы. Но сейчас ему ничего не обломиться до тех пор пока я сам не засажу своей мамаше. А там пусть после меня с ней занимается. Хотя мне противно было смотреть как пузатый Михалыч, ебёт Марину. Но поделать я ничего не мог, у нас в отряде все женщины были общие. И каждый мужик мог взять и трахнуть любую бабу, включая и атаманшу. Только немка Ханна ни с кем не еблась кроме меня. Но её особо никто и не хотел. Хватало и других женщин, да и белокурая валькирия люфтваффе. Не обладала шикарными формами способными зажечь желание. Хотя мне лично Ханна нравилась. Баварская 🤴 принцесса, с бархатистой
Какая я дура 