только на утро. Да и то после того как хорошенько выпили, наелись " первинтина". И поеблись с последующей отключкой. А на утро мы вылезли через подземный ход и попали в прошлое. Так давайте повторим этот как мне кажется необходимый ритуал. И заодно проведём " прописку" вновь прибывшего пополнения в отряд... — предложила Марина, мама взяла со стола мой пистолет, и унесла его в оружейку. Во время застолья, оружия на столе быть не должно. К нам на остров по болоту никто не придёт. А против призраков пистолеты и автоматы бесполезны. — Костя я с тобой буду. Ведь эта наша последняя ночь... — сказала Ханна, садясь голая ко мне на колени. Я тоже сидел на лавке за столом без одежды, в ожиданни начала действия " первинтина". Который наряду со шнапсом был тоже нами взят в блиндаже. Хотя у нас дома в Плетнёвке тоже был " первинтин" в подвале. Но тут в блиндаже у полицаев, он был каким-то особенно ядреным. И пропустив по пару стопок немецкой водки. Мы все включая анархистов и их командиршу. Выпили по таблетке со свастикой, и ждали начала действия наркотика. — Хорошо любимая. Но у тебя ещё есть ночь чтобы передумать и остаться со мной... — предложил я Ханне, ссаживая девушку со своих колен и становясь с ней на бревенчатый пол блиндажа. Пизда у немки была спереди и мне удобнее засаживать ей встояка. — Нет Костя, не могу дорогой. Я хочу вернуться к себе домой в Германию. И увидеть живой маму и сестер... — заплакала Ханна, и плача насадилась стоя на мой конец. Ставший от первинтина лошадиным. — Ооойй, оооох, как хорошо Костя... — застонала немка, ебясь со мной стоя. А рядом мою маму Марину, трахал молодой парень Петро. Он был чуть постарше меня и годился сорокалетней Марине в сыновья. Но мать как и её подруга тётя Оксана, любили молодых парней. И с наслаждением с ним сношались. Марина села на край стола, а Петро засаживал ей " по офицерски", положив ноги моей мамы к себе на плечи. Тётя Оксана наоборот встала раком уперевшись ладонями в стол. И молодой "роновец" Иван, родственник её мужа Толика. Ебал хохлушку в очко. Как впрочем она и любила, так как давно подсела на анал, ещё торгуя на рынке у кавказцев. Витёк мой брат, засаживал Марусе, и тоже рачком. Бандитка стонала выпучив глаза, и смотрела на меня. Юрко ординарец Марьяны, усадил свою черноволосую начальницу на стол, и давал ей " за щеку". Марьяна закатив глаза от удовольствия, смачно сосала большой член у парня анархиста. Баба Зина с Михалычем, по стариковски еблись на полу в " миссионерской" позе лёжа. И только Света ни с кем не трахалась, у неё не было пары и она одна сидела за столом куря сигарету. Мне стало жаль свою невесту и я позвал её к себе. — Ханна, давай на пол ляжем... — предложил я немке, сменить позу, чтобы она легла на меня сверху. А я смог полизать у Светы влагалище. И немка согласилась, так как сама была влюблена в молодую ментовку. — Вот так, так Костя... — стонала Ханна, лёжа насадившись на мой член, и ерзая на мне сверху. А я тем временем припал губами к чёрной и волосатой Светиной пизде, и стал сосать у девушки клитор. — Девчонки, а Маруся у вас " прописку" не прошла. Пусть по полной проходит. А то мы не попадём в прошлое, раз она
как жена стала шлюхой 