как молодая симпатичная партизанка сосёт влагалище у нашей зрелой атаманши. А потом Света заставила Ханну сесть на капот рядом с Мариной. — Садись шавка немецкая, полижу у тебя. А ты Костя, еби меня сзади. Только не в жопу, я её не готовила. — скомандовала Света, а Ханну два раза просить не нужно было. Она быстренько скинула с себя юбку с трусиками и села на капот милицейской " нивы" рядом с Мариной. Света спустила на ноги свои милицейские штаны с лампасами и встала раком возле машины. Моя невеста припала к белесому лобку Ханны вылизывая у неё щелку. И сама ждала когда я начну её ебать, отклячив свою толстую белую жопу. Мне конечно больше хотелось засадить Марьяне чем своей невесте, дырки которой основательно натерли её милицейские начальники. Но обижать Свету тоже было нельзя, да и партизанка ни куда от моего хуя не денется. Подумал я, засаживая своей невесте через жопу, и вгоняя ей член в пизду до яиц. — Ооойй, оооойй, так хорошо Костя. Еби меня милый, еби. — завыла Света на секунду оторвавшись от пизды Ханны. Моя невеста крутанула жопой как бы сильнее насаживаясь на мой член. И одарила меня благодарным взглядом. Я ебал Свету, мял руками её пухлые ягодицы, и смотрел в глаза своей матери у которой молодая девушка вылизывала влагалище, и на то как Марьяна теребит своим языком и губами, крупный клитор атаманши Маришы. И мне было обалденно по кайфу, вот так трахать девушку в милицейской форме раком. Смотреть как она вылизывывает щелку на лобке у немки. И одновременно посматривать на чёрный лобок своей матери, где язык партизанки Марьяны, доводил её до оргазма. — Ой Костя нет, не надо мне туда. — застонала Света, заводив толстой жопой в разные стороны. По тому что я не выдержал и кончил девушке в очко. Одновременно со мной кончала моя мать, доведённая языком молодой брянской подпольщицы. Марина аж выгнулась на капоте милицейской " нивы", и обхватив голову Марьяны своим широкими ляжками, сжала её в порыве клиториального оргазма. — Чуть не придушила сучка рыжая. Но я тоже кончить хочу. И гауптман мне сейчас поможет. Да Ханна Браун, белокурая валькирия. — сказала Марьяна, освобождая свою голову из хватки широких ляжек Маришы. Девушка сняла с себя юбку и трусы, оставшись в чёрных чулках и белой водолазке, через которую просвечивал чёрный бюстгальтер. Как я и предполагал, что к пизде партизанки не прикасался бритвенный станок, так и было. У Марьяны был обширный чёрный лобок заросший чуть ли не до пупка. И это обстоятельство меня безумно обрадовало, что я обожал так это чёрные заросшие лобки у женщин. — Мама, подайте пожалуйста возле сиденья бутылку с минеральной водой. А то ваш сын сует свой член куда ему не положено. — попросила мою мать Света. Ментовка все ещё стояла раком уперевшись руками в капот своей машины. А я держал в её сраке опадающий член, и смотрел на то как Марьяна ласкает Ханну. — Partizanka, russisches Schwaine..... (- Партизанка, русская свинья.....) — шутя говорила немка, давая Марьяне лапать себя за груди. — Не обзывай меня крестница. Я за твоей головой охотилась в прошлом. Но видно не судьба была. И выходит что к лучшему. Мы не встретились с тобой Ханна в бою. То сейчас встретились в будущем, где нет войны и мы больше не враги. — говорила немецкой лётчице, молодая брянская подпольщица. Марьяна задрала на немке блузку и ласкала у Ханны её стоячие
Ученье свет, неученье тьма (Часть 8) 