подумал я глядя в голубые глаза немецкой лётчицы. — Zigarette, zigaretten freund. — затараторила немка, прижимаясь ко мне от очередного разрыва упавшей недалеко мины. Девушка не взяла нож и не зарезала им меня, хотя могла это сделать. Вместо этого она только просила сигарету называя русского парня " френдом" другом. — Ханна, милая, я люблю тебя дорогая. — сказал я немке давая ей сигарету и прикурить от своей зажигалки. — Danke, danke Freund. — поблагодарила меня гауптманша, с наслаждением затягиваясь ароматным " Мальборо ". После их немецких эрзац сигарет, американские " Мальборо" были царским "лакоством". — Danke, danke Freund.— снова сказала Ханна, глубоко затягивась сигаретой. И к моему удивлению, гауптманша сама обняла меня рукой за шею и поцеловала в губы. Поцелуй белокурой " валькирии" был сладок а её холодные губы, стали влажными и горячими. От немецкой лётчицы, пахло потом, порохом и кровью. А ещё от волос Ханны, шёл слабый но безумно приятный запах духов. Такие духи у нас не встретишь. Вероятно их выпускали в Германии ещё до войны. А может лётчица привезла их с собой на Восточный фронт. Из оккупированной Франции, где воевала на своём истребителе. — Спасибо Ханна, danke. Но нам нужно уходить отсюда. Шнелле, шнелле. — поторопил я девушку отрываясь от её сладких губ. Брандербурговцы основательно пристрелялись из минометов к старой берёзе возле которой мы целовались с Ханной. И следующая мина попала прямо в ствол. Но нас уже там не было. Держа лётчицу за руку, я короткими перебежками бежал с ней к Марине и Свете. — Костя, зачем ты её освободил? — удивлённо воскликнула Марина, направляя на Ханну пистолет. Лицо и руки у моей матери были в крови, а рядом лежала Света и из плеча моей невесты шла кровь. — Она своя мам, убери пистолет. — крикнул я матери боясь что та в горячке застрелит немку. — Gut, gut, ich werde helfen. — затараторила немка в ответ и полезла к себе в ранец, висящей у неё сбоку на ремне. Плнашет с картами мы с неё сняли, а про небольшой ранец где у летчицы был " НЗ", забыли. Марина было дернулась пистолетом на движение немки к своему ранцу, боясь что там у неё спрятанно оружие. Но та, лишь достала от туда коробку с красным крестом. Где были бинты, вата, ножницы, нашатырный спирт и антисептик. Это была аптечка немецкой лётчицы, входящей в состав её " НЗ". Ханна взяла из неё ножницы бинт и антисептик. Быстрым движением немка разрезала ножнями рукав спортивного костюма на Свете. И обработав рану антисептиком, умело перевязала бинтом ей руку. Gut, guter Freund, essen, lecker. — затараторила немка, доставая из ранца свой сухой паек и ложа на траву, банку уже знакомой нам тушенки. Рыбные консервы, сыр в тюбиках, консервированую колбасу, овощные консервы, печенье, сало и большую синию банку с надписью " Seenotpackung". В ней была " Шо-ко- кола". Обычный шоколад для летчиков без наркотиков. Но с повышенным содержанием тонизирующих веществ. И в дополнение к всему немка вытряхнула из ранца фляжку. В зелёном матерчатом чехле, с приделанной сверху квадратной кружкой. — Cognac, gut, gut. — скороговоркой заговорила Ханна, открывая фляжку и наливая в неё немного коричневой пахучей жидкости. Протягивая её Марине как командирше. — Probier es zuerst selbst aus... (Попробуй сама сначала). — сказала по немецки лётчице Марина, опасаясь быть отравленной. Ханна усмехнулась и выпила коньяк в кружке одним махом. Немка закусила коньяк, кусочком печенья с колбасой. И в
Ревность 