глотнул рюмку коньяка из заветной бутылки, стоящей в холодильнике. и рухнул в постель. Сквозь сон он почувствовал, как кто-то лег рядом с ним, обнимая и целуя его усталое тело. «А нам все равно! А нам все равно!» — прозвучал у него в голове знакомый мотив, повернулся он боком и почувствовал, как горячие руки обнимают его и пытаются возбудить его «мальчика» между ног, но в ответ на сладкий поцелуй он упрямо прошептал: — А нам все равно! Слышишь? Я сказал... и тут же отключился... Фаина усмехнулась и подумала: «Спи, мой ненаглядный командир. Устал, бедняга за сегодняшний сумасшедший день, но утром я тебя разбужу настоящей физзарядкой.
Он проснулся рано, едва освободившись от цепкого объятия красавицы-жены директора совхоза. Посмотрев, как она сложила в трубочку алые губки, собирающиеся чихнуть, он подумал: «Ну, что еще нужно ее «жеребцу», имеющего такую красотку? Неужто другие бабы слаще?». Когда она открыла свои голубые глазки, он, целуя их, спросил ее об этом». Она прикрывая рот от очередного зевка, вяло ответила ему; «Всем кажется странным, что он изменяет мне на каждом шагу. Кое-кто даже подкалывался ко мне, обещая райские горы, если я уйду к нему. Но я понимаю Руслана. В его роду были горцы, которые очень нуждались в женщинах и хватали их в постельное рабство при первой же возможности. У них жена — это свято, а посторонние связи просто небольшая шалость. Вот он и шалит...
— Скажи, пожалуйста! Настоящий турецкий султан. А партийная совесть у него зачем?
— В нашем совхозе партия не вмешивается в личную жизнь коммунистов, отчего у нас самая высокая рождаемость! Усек?!
— Угу! Расставляй шире ноги, сейчас осуществим на практике этот партийный завет, — усмехнулся он, положив ладонь на шелковые волосы ее лобка. Она поправила его, засунув ее прямо между ног. Он взлетел над ее телом, как коршун, собирающийся клевать свою жертву. И только он начал вставлять, как она обеими руками, так насадила на себя его таз, что раздалось внизу «Чмок!». И они поехали в эту волшебную страну частых «Чмоков», пока не довели до бурного обоюдного оргазма. Она вывернулась из-под его разгоряченного тела и, навалившись на него сверху, прошептала прямо в его пылающие губы: «Вот теперь и настанет моя очередь рожать ему наследника».
— Думаешь забеременеть?
— Не думаю, а почти уверена, что ты засадил в мое грешное тело здоровенного пацана.
— Это теоретическое предположение?
— Нет! Это голая практика...
— А твой сын и дочь как на это посмотрят?
— Они будут только рады. Ведь мы же не скажем им об этом, — она взяла в руку его почти опавшего «Мальчика» и стала медленно мастурбировать, стараясь вновь возбудить его.
— Может быть оставим его на вечер? — взмолился он.
— Никогда не оставляй на потом то, что можно сделать сейчас. Этому я учу детей в школе, а ты у меня самый способный из всех учеников...
— Даже способней всех твоих предыдущих моряков?
— Даже...
— И в чем же?
— Ты — настоящий мужчина, который берет женщину и сразу трахает, а не тянет кота за хвост: «Ах! Как посмотрит на это ваш муж? Удобно ли? Ну и прочие отговорки вместо того, чтобы взять женщину, завалить ее в постель и драть, как молодой жеребец кобылу...
— А ты видела этот процесс?
— Конечно! У Беказарова отличная конюшня. Породистых скакунов выращивает. Есть даже республиканские медалисты...
— Жаль, что нам за это медалей не дают, — насмешливо сказал Зуев, медленно раздвигая ее ноги, так как она уже привела его «молодца» в полную готовность к очередному «бою». Он
Учитель английского в свое окно между уроками 